– Ты ведь знаешь, да? – обратилась Нюра в пустоту, когда оделась.
Она неторопливо бежала по лесу, надеясь согреться хоть так. Еще раньше она заметила, что невидимый спутник показывается только в лесу или в совсем уж пустынной местности. Стоит появиться телеге, как ощущение чужого присутствия исчезает. Правда, пугает невидимка редко. То ли сил на частые представления не хватает, то ли у пакостей есть жесткий предел.
Невидимка не ответил. Только лесная тишина стала гнетущей. Он молчал так долго, что лютая не выдержала:
– Ответь! Ответь! – крикнула она, чувствуя, как скатывается в истерику. – Почему оборот не удался? Ты всегда пугаешь. Ответь хоть раз! Что я тебе сделала?
В сгущающейся тишине едва слышный вздох показался падением камня. Лютая вздрогнула и завертелась на месте. Раньше невидимка походил на неуспокоенный дух. Сейчас же в нем слишком много от живого. Не может он вздыхать вот так! Или может?
Жалобные всхлипы-вздохи стихли, сменившись ветром. Ветер усиливался, все выше и выше поднимая с земли опавшую листву. Он швырялся ей до тех пор, пока не поднял достаточно высоко, чтобы швырнуть в Нюру. Она только и успела задержать дыхание, когда комок листьев мягко стукнул в грудь. Как раз с той стороны, где должны быть сердце. Цельное сердце, а не его половина.
– Раньше получалось. Точно получалось. Я же гуляла, уже после… что не так-то?
Вздох прозвучал еще горше. Невидимка явно не желал отвечать. Он злобно кидался листьями вдаль, точно пытался выплеснуть ярость.
– На кого ты хоть злишься?
Лютая снова начала зябнуть и помчалась. К бегу она приноровилась быстро и уже не задыхалась, говоря. По телу разливалось приятное тепло. А одежда больше не казалась сотканной из снега.
Очередной вздох и новая порция поднятых листьев. Они кружили в танце, выстраиваясь то ли в картину, то ли в фигуру. Точно в фигуру. Нюра даже остановилась, всматриваясь в такие знакомые очертания. Лица не разобрать, да это и не нужно. Рост, стать, телосложение – все до боли узнаваемое. Ошибиться невозможно.
– Дарен, – шепнула она и со всхлипом уселась на землю. – Я поняла, – она уткнулась лицом в платок, пытаясь успокоиться. – Он погиб и унес с собой вторую половинку моего сердца. Так?
Фигура из листьев с тихим шуршанием кивнула и опустилась рядом на карточки в ту самую позу, в которой любил сидеть павший чародей. Невесомая ладонь коснулась щеки лютой и осторожно погладила. Нюра подняла взгляд и тихо шепнула:
