– Где Аннель? – зычно крикнул Дарен, посмотрел на округлившиеся глаза Горяны и исправился: – Нюра где?
– Прочь, бесово отродье! – шаман подскочил к нему, задирая подбородок, дабы казаться выше: – Испоганил жизнь одной молодке. Оставь остальных в покое. Прочь!
– Нету, – шепнула Горяня, хлюпнув носом.
Дальше Дарен слушать не стал. То, как ее увели, он уже видел в зелье грядущего. Выскочил вон и помчался по хутору. Где бы они ее не спрятали и чтобы не сделали, а домов тут не много: сыщется.
Для начала он пробежался по глинистым улочкам, надеясь, что крики и толпа выдадут куда увели лютую. Но хутор точно вымер. Бабье подпирало ворота Горяны, а мужики запропастились невесть куда.
«Неужто самосуд устроили? – забеспокоился Дарен. – Шаман тут. Без него ни одно изгнание не обходиться». О худшем думать не хотелось, а изгнание – мелочь. Он ныне в двух мирах может жить. Мост, что миры соединяет, открыт для него теперь всегда. Больше ненужно выматывающих обрядов для подтверждения права прохода. А все благодаря Нюре и ее сердцу.
Уйдут вместе. Главное, чтоб жива была.
Меж тем у реки появилась кучка мужиков. Они шли, горланя что-то воинственное, и потрясая топорами. Дарен бросился к ним. Когда до боевитой компании оставалось несколько шагов, он резко встал и с недоумением моргнул. Лютые – понятно, но медоеды-то что тут делают?
– Далече идете? – крикнул он.
– А ты не лютый, – определил один, выразительно помахивая топором.
– Пришли уже, – ухмыльнулись те, странно поглядывая на него.
Дарен не нашелся что ответить. Не лютый – точно. Но тут кто только мимо не ходит. Чем он им приглянулся-то? А что силу топоров будут проверять на нем, сомнений не было, уж больно выразительно оскалились медоеды.
– Этот наш! – крикнули справа.
Дарен оглянулся: напротив стояли лютые. Эти не стали вооружаться. Часть притопала в волчих шкурах. Часть – готовилась к обороту.
– Мы его мелко покрошим и забирайте! – крикнули слева.
– Сами покрошим! – рыкнули волки, а Дарен, наконец, узнал видение.
Он резво выскользнул из двух смыкающихся стенок. Открыл поясную котомку, осматриваясь. Как назло, с собой меча нет, а рядом даже приличной дубинки не найти. Мужиков не так уж и много: около тридцати. Но для него одного – с избытком.
Сомкнувшиеся стенки слишком быстро вычислили пропажу. Едва Дарен достал мешочек перца, как те перегруппировались, беря его в круг. Взметнулись топоры, и он присел, вытряхивая перец. Не остановит, но задержит.
