Была здесь всего однажды. Ещё в детстве. Обстановка изменилась, интересные дизайнерские решения сменили медвежат на шторах, резкие акценты идеально отображали внутренний мир хозяина. В верхнем ящике стола, который дёрнула будто по инерции, нашла свою фотографию в сентиментальной рамке. И только ящик задвинуть успела, как шум за дверью услышала. Андрей вызывающе громко смеялся и идти в комнату явно не хотел, Игорь же ему что-то внушал полушёпотом. А потом яркий свет в дверном проёме, толчок в спину и вот мы в темноте вдвоём.
Он увидел меня практически сразу. Увидел или почувствовал — не знаю. Только замер истуканом, а глаза гневно блестели в свете уличного фонаря. Андрей сделал два нерешительных шага, некрасиво, будто всё понимая, ухмыльнулся, и на меня пошёл. Плечи до боли сжал, к себе притягивая, дышал бурно, сухими губами к виску прижался, что-то невнятное бормоча.
— Прости, я повёл себя не по-мужски. — Выдохнул, убедившись, что я ему не почудилась. — Тебе… тебе не нужно здесь находиться. Ты домой иди, хорошо?
— А ты?
— Не задавай ты эти тупые вопросы, Рита! Не нужно их задавать! Не будет у нас с тобой сегодня красиво! Никак у нас с тобой сегодня не будет, понимаешь?!
— Ты считаешь, я потрахаться к тебе пришла, что ли? — Возмутилась в голос, а Андрей глаза прикрыл, три раза вдохнул, три выдохнул, сглотнул нервно, а потом ладошку мою взял и свой пах ею прикрыл.
— Я не знаю, зачем ты пришла, солнце. — Отрицательно качнул головой. — Но я знаю, чем эта ночь для тебя закончится.
О ладонь пахом потёрся, горячо выдыхая мне в лицо, и глухо рыкнул.
— К чёрту! — Выругался сквозь зубы, на невысокую кровать рухнул, ладонью по ней похлопал, меня туда же приглашая. — Иди ко мне. — Прохрипел. — Ну же, иди!
Моей реакции не дождавшись, с постели подскочил и на себя потянул, а как только желаемого добился, меня уложил, навалился сверху, к матрацу придавливая. Инстинкты сработали быстрее затуманенного алкоголем мозга. Он руки мои зафиксировал, своими их над головой удерживая, коленями на бёдра надавил, меж ними проваливаясь, и резко развёл в стороны. Жарко выдохнул какое-то сомнительно-ласкающее слух выражение и впился в губы. Простонал громко, и будто боль из себя выталкивая. Пахом прижался к промежности, жёстко проехался по ней грубыми джинсами и застонал громче.
Секунда понадобилась для того, чтобы мои запястья одной своей ладонью перехватить и подтянуть выше. Так, чтобы пусть и вялым, но всё же сопротивлением, его не отвлекала. Свободной рукой он торопливо провёл по груди. Более чувствительно, с нажимом, по рёбрам и, царапая короткими ногтями кожу на бёдрах, потянул за резинку трусов. Действовал быстро, грубо, на мелочи вроде моих протестующих стонов не размениваясь. А для меня всё словно в тумане. Треск белья и неприятный холодок, что пробежался по влажной промежности, пуговицы блузки полетели в разные стороны, открывая доступ к груди, животу, к нежной коже. Металлический звук пряжки его ремня отозвался звоном в ушах. Каждое движение отточено до мелочей. Пальцы торопливо и жадно спускаются к животу всё ниже, его задевая лишь по касательной, слишком чувствительно раздвигают влажные складочки, едва заметно царапая. А потом ладонью накрыл, вроде как от себя самого защищая. Долгий поцелуй прервал, чтобы жарким шёпотом опалить.
