44. Героический вызов утверждает веру в мгновенную молнию.
45. В мгновенной молнии выражается недоказуемость подлинного субъективного опыта.
46. В подлинно субъективном опыте всецело ИНОЕ переживается как изначальная сущностная непознаваемость самого себя.
47. Для титанического духа опыт самого себя вырастает из принципиальной непознаваемости, в которой живет свобода от причин и обоснований.
48. Поэтому для титанизма разум в целом есть гипотетическая иллюзия.
49. Практика фаллической любви к самому себе — это практика активного и категорического одиночества.
50. Активное одиночество предполагает упраздненность всякой веры в объективную реальность.
51. Титанический дух пробуждается к истинному переживанию себя в мгновенном и недоказуемом опыте ИНОГО .
52. Этот недоказуемый опыт должен внутренне формулироваться как личный парадоксальный миф.
53. Принципиальная мифичность субъективного опыта освобождает его от всяких критериев истинности.
54. Пробужденное состояние, которое является целью титанического пути, невозможно без освобождения от фетиша позитивной истины.
55. Позитивная истина является первым объектом агрессии негативного духа.
56. В этой агрессии фаллическое начало ставит себя заведомо вне объективной реальности.
57. Только отринув всякие критерии истинности знания, фаллическое начало может утвердить себя в качестве субъективного духа.
58. Таким образом, фаллическое начало может воплотиться в жизненной практике существа.
59. Существо, вставшее на путь титанизма, разрывает со своим архетипом.
60. Оно утверждает неопределимую анонимность своей природы.
61. Оно созидает внутри себя миф, как организованное и управляемое неведение.
62. Неведение, превращенное в личный парадоксальный миф, есть единственно возможная фаллическая доктрина.
63. В личном мифе воплощено сознание эфемерности всякого знания.
64. Это сознание рождается как следствие духовного бунта против всех гипнотических иллюзий.
65. Неведение, как подлинный субъективный опыт, есть залог духовного рождения.
66. Только это рождение является единственным, не противоречащим принципу фаллической стерильности.
67. Смысл духовного рождения выражается в идее безальтернативного восклицания.
68. Восклицание — это единственное, что фактически противостоит практике диалога.
69. Акт восклицания есть магическое освобождение от гибельного бремени инерции.
70. Поэтому последствия восклицания реализуются как непредсказуемая в своих последствиях драма, развивающаяся сквозь пространство и время.
