Или могло? Петр стал более подробно изучать материалы, и нашел упоминание о Кире Солнцевой. Согласно записям, это была единственная выжившая в той истории. Но, опять же согласно делу, она находилась на лечении в спец учреждении. Но это ничего, подумал Петр, надо туда съездить и поговорить с ней. Вдруг она что-то помнит о тех событиях и расскажет какие-то детали, которые помогут ему понять роль Глеба.
Телефон, его взгляд упал на номер телефона больницы, где лежала Кира. И правда, в такие места сначала принято звонить, подумал он. Набрал номер. Ответили сразу же.
— Здравствуйте, Вас беспокоит майор Петр Сергеевич Мелешин, я занимаюсь делом, в котором упоминается одна Ваша пациентка, Кира Солнцева. Это верно, она у Вас лечится?
— Не то, чтобы лечится, — голос в трубке звучал растерянно.
— Я понимаю, наблюдается, это неважно, — Петр торопился, поэтому не стал дослушивать объяснение на том конце провода. Мне нужно с ней поговорить, это срочно, когда я могу приехать и увидеться с ней?
— Дело в том, что это невозможно, — ответил голос.
— Не понимаю, — Петр расстроился, — ее что, выписали?
— Не совсем, — голос взял паузу, но скоро продолжил, — дело в том, что Кира Солнцева покончила с собой.
— Как? Давно? Хотя какая разница, — Петр был в замешательстве, неужели он теперь никогда не узнает, как Глеб связан с этим делом.
— Но Вы можете поговорить с доктором, который ее обследовал, они много времени проводили вместе, может быть, у него остались какие-то записи по ней? — голос в трубке вывел его из ступора и вселил надежду.
— Да, отлично, а имя этого врача Вы мне подскажете? В материалах дела этого нет.
— Конечно, сейчас, — минута ожидания длилась вечно, — вот, доктор Глеб Воронов.
— Что? — голос Петра охрип, — Воронов?
— Да, именно так, но только я не знаю, где его искать, здесь ничего не написано …
— Ничего, я знаю, — сказал в ответ Петр и повесил трубку.
Он вышел из здания архива. Он чувствовал себя ужасно. Понимал, что стал марионеткой в руках Глеба, но не то, что не мог с этим ничего поделать, он даже не понимал, как к этому относиться. С одной стороны, он нашел этих людей, но, с другой, это ничего ему не давало, он не понимал. Знал только, что произошло что-то страшное, какая-то изощренная месть Глеба, какая-то роковая игра, в которой Петр оказался пешкой.
На скамейке у входа он увидел знакомую фигуру. Петр с трудом остановил себя, чтобы не пройти мимо — не хотелось ни видеть Глеба, ни разговаривать с ним. Но он чувствовал, что Глеб непрерывно смотрит на него, уйти было просто нельзя:
