Дмитрий Шилов: От банкрота до миллионера | страница 37

— Наливай давай. Как бы самим туда не отъехать с такими разговорами.

— Не, Бадалык мне не светит. Я, если что, поеду по прописке, на Шинное.

— Видишь, какая несправедливость — ипотеку брал на левом берегу, а закопают на правом.

— Потому что я что?

— Что?

— Потому что я всегда прав!

Митю громкий разговор за издательский бизнес с элементами криминала заинтересовал с самого начала. За его столиком обсуждали в основном прелести шмыгающих в «Нехорошую квартиру» студенток, а этого добра Митяй на своих связях с общественностью насмотрелся. Да и «ужель та самая Татьяна» всегда рядом… Не забалуешь! Вот и решил наш герой подсесть к сибирским издателям да разузнать «чё почём хоккей с мячом».

— Можно к вам? Здравствуйте!

— «Здравствуйте!». А ты кто?

— Митя, учусь в аэрокосе на связях с общественностью. Услышал, что вы рекламу обсуждаете, это мне как раз очень интересно, я рекламой тоже занимаюсь… В качестве продажника работал, очень хорошо у меня получалось, кстати…

Конечно, Митя не врал, но некоторых уточнений эта информация требовала. Это был «Спецбуфет» — идеальное место для того, чтобы при самом скромном наборе продуктов подать их максимально креативно. Что наш герой в тот вечер и сделал, подав себя как специалиста двум уже мало что соображающим деятелям красноярского медиарынка.

В итоге на работу Митю Шилова взяли. Куда бы они делись.

#2018

Возможно, вы уже заметили, что большую роль в жизни Митяя сыграли хмельные застолья и несколько бесцеремонная общительность. Думается мне, это связано с тем, что выпившие люди становятся такими, какие они есть. На самом деле интересной беседы, приколов и движения хотят все, но не все могут позволить себе это в трезвом состоянии. А Митя он и трезвый такой. Быть самим собой в наше время — это большая роскошь, а про роскошь человеческого общения знают все, кто рос в СССР. Так что, Митино пьянство — оно, как деловой костюм Кларка Кента для Супермена. Способ быть с людьми на одной волне. Даже если это волна алкоголя. А свой Митя Шилов живёт в каждом российском мужике. Даже в самом главном и солидном — даже тот нет-нет, да и скажет чего-нибудь народное. Хоть и не пьёт совсем, и вообще за ЗОЖ.

Работа в должности менеджера по продажам рекламы у Митяя пошла довольно бойко, благо, язык был подвешен, да и желания заработать хватало. Появился и фирменный приём — уже с порога острый глаз новоявленного менеджера выхватывал в кабинете важного человека какую-нибудь яркую личную деталь. Если хозяин кабинета решил что-то выставить напоказ, значит, он хочет обратить на это внимание, называя вещи своими именами — похвастаться. Рыбаков и охотников Митя вычислял сразу, покоряя пахнущих таёжными кострами сибирских директоров дедовскими байками с Красноярского моря. Немного сложнее было с интеллектуалами — теми, в чьём кабинете главенствовал набитый под завязку книжный шкаф. Но книги по менеджменту в этих шкафах часто стояли просто для декорации, поэтому любой чёс Митяя про «новые тенденции в маркетинге» имел успех. «Позиционирование бренда», «анализ рынка показывает», «репутация в экспертном сообществе» — эти заклинания могли принести «Сибирскому производству» очередную десятку, а то и пятнашку. С теми, у кого на столе стояла семейная фотография, Митя говорил о семье и доме, с теми, чья секретарша по виду только вчера стояла на «бетонке», а сегодня надела юбку покороче и с придыханием говорила «Валентин Николаевич готов вас принять», обсуждал красоту сибирских женщин и шутил, что в Таиланде с яркими красотками надо вести себя осторожнее, лучше всего привозить женщин с собой из Красноярска. Мужички похохатывали и почти всегда подписывали договор на размещение рекламы. В те славные годы эта тупая манипуляция ещё работала. Бизнесмены только привыкали быть бизнесменами, а менеджеры только учились быть менеджерами. Годы прошли, а многие, кстати, так и не научились. Да и тупая манипуляция не потеряла своей привлекательности. «Ему немного подпоёшь и делай с ним, что хошь», — это в «Приключениях Буратино» кот Базилио с лисой Алисой правильно спели, на века.