«Пока эта жажда опасности не отправила меня в ад».
У него были темные волосы, даже темнее ее собственных. Свет проникал в окно справа. Свет. Настоящий свет! И в этом свете она видела только чистый черный цвет его волос. Его ярко-зеленые глаза резко контрастировали с этой густой темнотой.
— Ты остановишься? — потребовал он, и слабый ирландский акцент послышался в его словах. Некоторые даже не заметили бы этого легкого акцента.
Айона не из таких.
Ее также трудно остепенить.
Но... как мужчине удалось так легко ее удержать? Она взяла у него много крови во время того бешеного кормления. Он должен быть слабым.
Будь он человеком, давно потерял бы сознание.
Что же он за существо?
Мужчина скользнул по ней взглядом. Его кровь капала ей на платье.
Ее сердце, наконец, успокоилось. Оно все еще бешено колотилось в груди, но оглушительные удары больше не угрожали разорвать ее уши. Сердцебиение — первый звук, который она перестала слышать.
«Послушай, Айона... послушай эти последние отчаянные удары».
Тук.
Тук.
«Ты слышишь их? Они замедляются. Скоро они остановятся».
Тук.
«И ты больше никогда не услышишь, как бьется твое сердце».
Как только это воспоминание пронеслось в голове, Айона закричала и рванулась вверх, сражаясь с призраком из прошлого. Ее ногти превратились в когти, и она напала на человека перед ней. Сильно ударив, перехватила его поперек груди и отбросила в сторону.
В следующее мгновение уже стояла. Длинное платье запуталось вокруг ног, и она сорвала ткань с бедер, бросившись к двери и сладкой, сладкой свободе.
Уйти. Стены больше не будут держать ее в плену. Она не услышит ни шелеста насекомых, ни шуршания крыс, ни шепота ветра, ни криков.
Айона рывком распахнула тяжелую металлическую дверь, едва не сорвав ее с петель.
Еще один мужчина повернулся к ней. Бросив напряженный взгляд, он выпустил когти. Длинные, острые как бритва когти, которые могли сойти за ножи. Когти, которые были намного острее и больше, чем ее.
Оборотень.
Ярость наполнила ее, блокируя все остальные мысли. Все вокруг стало размытым. Она могла видеть только его. Зверь. Монстр.
Как и тот, кто заключил ее в тюрьму.
— Умри, — прошептала она.
Ее голос надломлен. Она сама сломлена. Но убийство волка может помочь выздороветь. Не этот оборотень ее спас. Он не похож на другого. Не он ее вернул. Поэтому не чувствуя ни раскаяния, ни призрачного желания защитить, Айона схватила его за голову и повернула шею в сторону.
И почувствовала, как вокруг ее горла сомкнулись когти.
