Так же обстоит дело и с христианами. Сатана был побежден, и господство греха сброшено. Но наша грешная природа переходит к своего рода партизанской войне, чтобы ввести нас в грех. И это приводит к борьбе между Святым Духом и грешной природой, о которой Апостол Павел писал: «Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5, 17).
Поскольку мы рождаемся грешниками, в нас с самого рождения развиваются греховные привычки. Джей Адаме говорит: «Мы родились грешниками, но развили собственный стиль греховности благодаря практике. Прежняя жизнь была школой безбожия».
И мы все склонны поступать согласно своим греховным привычкам, укоренившимся в нас в итоге долгого подчинения им.
Представьте себе, что у меня повреждена нога и я привык хромать. Если с помощью операции ногу вылечить, я в силу привычки какое-то время буду прихрамывать. Или вы думаете, что рабы, освобожденные манифестом президента Линкольна, тотчас стали мыслить, как свободные люди? Без сомнения, они были склонны вести себя еще некоторое время по-рабски, так как за время рабства усвоили соответствующую форму поведения.
Так и христиане склонны грешить по привычке. Мы привыкли заботиться в первую очередь о себе, а не о других, мстить, если нас обидели, искать удовлетворения своих плотских желаний. Мы привыкли жить для себя, а не для Бога. Становясь христианами, мы не способны сразу же оставить все это и в течение всей жизни должны избавляться от греховных привычек и приобретать привычки святости.
Мы не только были рабами греха, но и теперь живем в мире, населенном рабами греха. Общепринятая система ценностей вокруг нас отражает это рабство, и мир старается сформировать нас по своему греховному образу и подобию. Вот почему грех, хотя уже и не господствует над нами, все время старается соблазнить нас. Освобожденные от царства и власти греха, мы не застрахованы от его атак. Естественные запросы плоти грех превращает в похоть. Например, потребность в пище он превращает в невоздержание, потребность в одежде и жилье — в мещанскую материалистичность, а нормальное половое влечение — в безнравственное сладострастие. В связи с этим Апостол Павел побуждает нас наблюдать за тем, чтобы в нашей плоти не воцарился грех. Призывать к этому раньше, до того как мы умерли для греха, было бы бесполезно. Бесполезно говорить рабу, чтобы он жил как свободный. Это можно сказать только освобожденному от рабства. Теперь, когда мы действительно умерли для греха, для его господства и власти, нам необходимо полагаться на эту истину и постоянно помнить, что мы больше не рабы. Мы можем теперь противостоять греху и сказать ему «нет». До этого у нас не было выбора, теперь мы его имеем. Совершая грех, христианин грешит уже не как раб, а как личность, имеющая свободу выбора. Мы грешим, потому что избираем грех.
