— А теперь в спальню, — рычит он, откидывая волосы с глаз, прежде чем хватает меня за талию, чтобы подтолкнуть дальше по коридору. Я не успеваю обдумать, насколько нелепо я, должно быть, выгляжу: колготки спущены на бедра, а юбка задрана вверх, так как он обнимает меня и прижимает к себе спиной.
— Хотя, с другой стороны...— Я тихо взвизгиваю, когда рокот его голоса отдается вибрацией на моей шее. — Если ты продолжишь издавать эти звуки, крошка, то не сдвинешься с места.
— Какие звуки? — пищу я, когда его большие руки скользят под мою блузку. Ощущение того, как его пальцы прикасаются к моим ребрам, отвлекает так же, как и его губы возле моего уха. Он обхватывает мое ухо своими нежными губами, пока его пальцы нащупывают мои соски под лифчиком.
— Те звуки. — Его слова вибрируют на чувствительной коже чуть ниже моего уха. — Те маленькие повизгивания, которые ты издавала, когда кончала.
— Такого не было! — трудно казаться возмущенной, когда наслаждаешься прикосновениями, но крошка? И мой оргазм был практически бесшумным, так что я не уверена...
— О-о-ох! — его пальцы сжимают мой сосок, и я снова взвизгиваю.
— Да, вот так. — Он загадочно усмехается, теперь прикусывая мою шею зубами. — Эти маленькие звуки с придыханием, которые ты издавала, когда кончала на моей руке.
Не знаю, является ли это заявление бесстыдным — или приятным. Он быстро разворачивает меня, и я чуть не налетаю на огромное зеркало с тумбочкой. В тускло освещенном пространстве я могу лишь разглядеть, что эта вещь похожа на что-то, что можно увидеть в программе об антиквариате, потертая и стекло в крапинку. Я опираюсь рукой на обшарпанное дерево, ощущая кончиками пальцев царапины на нём, но, когда откидываю челку со своего лица другой рукой, он ловит мою руку.
— Ты выглядишь прекрасно, дорогуша. — Поднимая мою ладонь и прижимая ее к старому зеркалу, он накрывает ее своей рукой и снова начинает целовать мою шею. — На самом деле, прекрасно.
У меня нет опыта в грязных разговорах, но то, что он шепчет — захватывает; грязные словечки-комплименты в адрес моей задницы и сисек. Хриплые уверения в том, что ему не терпится заполнить меня. Трахать меня до тех пор, пока единственное, что будет удерживать меня на ногах — это он.
Отстранено, я слышу затрудненное дыхание; тихое и слабое. На этот раз у меня нет сомнений, кому оно принадлежит. Затем, в мгновение ока, я чувствую, как он разрывает мои колготки на две части, и теперь они больше похожи на растянутые чулки, когда сползают по моим ногам. Мое сердце заходится в бешеном ритме — от возбуждения? От страха? Первое побеждает, когда он кладет свою руку под мое колено, поднимая мою ногу.
