Мои руки скользят с его плеч вниз, и, используя свое тело, я сжимаю его руку, чтобы потереться об нее. Я никогда не была такой дерзкой, такой требовательной. Никогда не чувствовала себя такой безрассудной и полной энергии. Такой нуждающейся.
Кажется, будто по моим венам течет жидкий огонь; с каждой секундой напряжение между ног увеличивается, прежде чем я взрываюсь, достигнув кульминации. Мне не хватает воздуха, я кончаю настолько сильно и так беззвучно, думаю, это должно быть похоже на взрыв изнутри. Я осознаю, что моя грудь тяжело вздымается между нами — и такого никогда не происходило раньше — полагаю, что действительно растворяюсь от полнейшего удовольствия. Но этого не может быть, потому что я чувствую, как мое тело давит на его руку; руку, которую я так сильно сжала, что, вероятно, на ней остались следы моих ногтей.
Он не двигается, но когда начинает говорить, голос его такой низкий и мягкий, а отношение настолько лестное, что любое возможное смущение позабыто.
— Этот был лично для тебя. С днем рождения, Роуз. — Он улыбается мне, отчасти ласково. — Но, должен предупредить тебя, следующие — все мои. Ты настоящая красавица и потрясающе выглядишь, когда кончаешь, но я хочу находиться внутри тебя, когда заставлю тебя сделать это снова.
От его слов мои внутренние мышцы жадно сжимаются, и по его улыбке я понимаю, что он тоже это чувствует.
— Могу поспорить, ты говоришь это всем девушкам. — Мой голос хриплый, словно я не говорила долгое время. Взгляд падает на его руку, и, конечно же, на коже виднеются отпечатки моих ногтей. Я поджимаю губы, не желая извиняться, и сжимаю их еще сильнее при звуке его мокрых пальцев, выскальзывающих из меня. Это стыд? Смущение? Что бы это ни было, мои мысли рассеиваются в тот момент, когда его пальцы покрывают моими соками мои собственные губы.
— Попробуй себя, — просит он. Пока его глаза бросают мне вызов, я облизываю свою верхнюю губу. — Так значит, ты хорошая девочка, — говорит он тихо, наклоняя голову ниже, и его губы снова находят мой рот.
Я чувствую свой вкус на его губах и языке, мускусный аромат, который он, должно быть, тоже ощущает на вкус.
Черт побери, я хочу, чтобы он его чувствовал.
Я понимаю, что его куртка все еще на мне, когда он скидывает ее с моих плеч, вытаскивая мою блузку из-за пояса юбки и быстро разбираясь с ее крошечными зелеными пуговицами. А я просто позволяю ему это, разрываясь между наблюдением за действиями его длинных пальцев и волосами, частично скрывающими его лицо.
