Первыми на базу приехали военные связисты. Связь — нерв армии! А нервы должны быть крепкими. Положение со связью создалось катастрофическое. Мощные вспышки на Солнце в тот год и как их следствие — ионосферные бури, сделали невозможной радиосвязь между Балаклавой, Киевом и Москвой. Линии проводной связи подверглись набегам банд старателей за цветным металлом, и восстановить их за то короткое время, что оставалось до встречи генералов, было нереально.
Решил, казалось бы неразрешимую задачу, гвардии главстаршина ЧФ, командир отделения сигнальщиков, Иванов. Услыхав, как связисты ломают голову над создавшейся проблемой, главстаршина, отдав воинское приветствие поднесением ладони к безкозырке и представившись по полной форме, напомнил о сохранившихся с времён Крымской войны 1853-1856 гг. вышках гелиографа.
Вышки эти до сих пор находились в хорошем состоянии и проблема была лишь в отсутствии телеграфистов-гелиографистов.
За короткое время на базе учебных отрядов ЧФ были подготовлено 300 гелиографистов. Главстаршине Иванову было присвоено воинское звание капитан-лейтенант, и он был назначен командиром Отдельного батальона спецсвязи (ОБСС) ЧФ РФ.
Гелиографный пост “номер один” располагался непосредственно в Кремле в кабинете Ельцина. Тем более, что окна президентского кабинета смотрели прямо на юг.
Украинский президент к тому времени ещё не успел построить “хатынку” в Швейцарии и жил в обычной “хрущёвке” на Шулявке. На крыше пятиэтажки и был развёрнут пост “номер два”. Пост “номер три” расположили на вершине Ай-Петри, а уж далее, на расстоянии двадцати вёрст друг от друга, остальные 297 постов гелиографной связи…
А переговоры в Балаклаве прошли, как говорится “по-маслу”, душа в душу. Договорились генералы никаких войн друг против друга не начинать пока у каждой армии не будет своя, отличная от неприятельской, униформа, а по-украински — однострий. (Тьфу, язык сломаешь!) Украинский командующий приказал призвать на действительную службу десять тысяч преподавателей украинского языка и литературы, чтобы сами там по-украински балакалы и других языку учили. Отдельно оговорили, что ежели кто, из хитрости или там из коварства, свои погоны, шевроны, петлицы и прочие знаки отличия спрячет, то считать такого не военным, а неведомо кем, и расстреливать немедля по-поимке. Так как невместно воинскую честь разменивать на сиюминутную выгоду.
— Поработали, пора и отдохнуть, — говорит Соколов своему российскому коллеге, — ты как насчёт того, чтобы винца дурболизнуть, нашего, крымского?
