Поэтому сейчас цена украшения его не волновала. Главное, чтобы Юле понравилось.
Как бы ему ни хотелось, но он всё-таки заехал в цветочный салон и купил большой букет, а потом решил заказать на завтра на вечер курьерскую доставку, написал записку и усмехнулся, предвидя реакцию девушки на такой сюрприз.
Он думал, что у Юли дома будет её мама, поэтому чисто символически купил торт.
Юля ждала его с нетерпением и волнением, как тогда на турбазе. Она нарядилась, накрасилась, испекла яблочный пирог. Мама с Лёшкой уехали на выходные в деревню, и Юля радовалась, что они с Петей смогут побыть наедине.
— Привет, — радостно улыбаясь, успел сказать он. Но Юля вместо слов, быстро забрала цветы и торт и отложила в сторону — они мешали. Она обвила его шею руками и поцеловала, страстно, ненасытно. Через минуту Пётр слегка отстранился и уточнил:
— Юль, а ты одна? Я с твоей мамой собрался знакомиться.
— Они в деревне, до завтра, — задыхаясь, пояснила она и продолжила его целовать. Юля безумно соскучилась по прикосновениям, поцелуям, по его телу, губам, по его запаху.
Рядом с Юлей было сложно держать себя в руках. От её поцелуев, страсти, возбуждающего дыхания Пётр потерял над собой контроль, он дико хотел её. Прижал Юлю к стене, быстро лаская и раздевая, она лишь глубоко дышала, отвечая стонами на его прикосновения и притискиваясь всё сильнее. До спальни они не дошли, Пётр приподнял Юлю от пола, и стена стала опорой для безудержной любви.
— Прости, не удержался, — Пётр поставил Юлю на пол, обнял и прижал к себе. Он тяжело дышал, слегка тряслись руки от напряжения. — Дай мне десять минут, и мы продолжим.
— Ты сейчас был совсем другой, — прижимаясь к Петру и повисая на нём, с улыбкой проговорила Юля. — Не такой как раньше.
— Прости, совсем потерял контроль. Я соскучился. Ты такая красивая, — оправдывался Пётр.
— Мне понравилось, теряй контроль чаще, — засмеялась она, отстраняясь. Юля взяла его за руку и повела в свою комнату.
Своими поцелуями, стонами она сводила с ума. Пётр не мог насытиться, и девушка отвечала взаимностью, всё больше выгибаясь и прижимаясь. Когда она начинала громко стонать, он шептал ей на ухо: «Юля, потише», — боясь, что услышат соседи. Чтобы не кричать, Юля кусала зубами подушку.
— Я больше не могу… — в итоге обессилено отстранилась она. — У меня аж искры мигают перед глазами.
Но Пётр лишь снисходительно улыбался, глядя на неё.
— Отдышись, и мы снова продолжим, — невозмутимо заявил он с довольной улыбкой,
