— Сейчас, офате, — ответил на удивление вежливо. — Сейчас всё узнаем.
Он снова пропал за тканой перегородкой, защищающей от пыли и дождя, а в следующий миг из повозки выскочил мальчик — по одежде, видно, служка. Он быстро проскочил между замерших в неизвестности повозок и пропал впереди, за сырой пеленой. Хозяин его принялся было разглядывать меня внимательнее, может быть, даже подумывая, не стоит ли завязать разговор, но я старалась смотреть на него как можно меньше, ожидая мальчишку, который вот-вот должен был вернуться. Мы снова помалу начали двигаться, но всё равно очень медленно. И я не замечала на дороге следов сошедшего селя. Потому вряд ли дело было в капризах природы.
Наконец слуга вернулся, изрядно забрызганный грязью, запыхавшийся и весьма злой.
— Там досматривают все повозки, что едут в Сингурул и из него, — сообщил на ходу, садясь обратно.
— И для чего? — недовольно буркнул мужчина. — Не припомню, чтобы при въезде в город нужно было отчитываться о том, что ты везёшь с собой. Или это какая-то прихоть де ла Фиера?
— Нет, там королевская стража и маги. Какую-то девицу ищут, — пожал плечами мальчишка, вмиг разрушив все его рассуждения. — Говорят, из Пьятра Гри сбежала. Я не знаю. Может, спёрла что?
— Спёрла, — проворчал хозяин. — что за выражения, Василе?
Мальчик покривился виновато и пропал в недрах повозки.
— Спасибо, унбар, за беспокойство, — только и выдавила я, снова прячась под пологом.
Щёки страшно пекло, а пальцы дрожали. Я оглянулась — позади нас помалу подпирали другие повозки. Скоро будет не развернуться — и поток понесёт нас прямиком навстречу моей погибели. Если меня поймают — распотрошат. Вряд ли милость Венцеля будет столь велика, чтобы не наказать меня всем в назидание. Повозка всё двигалась, теперь, кажется, слишком быстро. Вот уже виден стал далеко впереди въезд в город: высокие ворота в конце перекинутого через неширокую реку моста. А там — самое большое скопление людей, какое не бывает, верно, в самые торговые дни.
Великая Рассветная Матерь, что же делать?
Мне осталось всего несколько мгновений на раздумья. Поеду вперёд — и если маги не обнаружат карты под моей кожей, то аманту узнают легко. Но, если вернусь, это наверняка покажется подозрительным. А уж скверное ко мне отношение Альдора и вовсе может всё усугубить.
Я покусала губу и, выдохнув, просто откинула полог, дыша часто и глубоко.
— Какая же духота! Ужасно, — воскликнула нарочито громко. — Унбар! Что-то мне дурно. Прямо дышать нечем…
