Я не намерен доказывать, что все действовали по той же схеме. Нет. Все зависит ведь от индивидуальности! Для того, чтоб поступать так, как поступал я, надо было обладать способностью складно говорить, грамотно писать и уметь сближаться с людьми. Последнее обстоятельство самое важное! Оно означает, что Вы человек гибкий и обладаете свойством приспосабливаться. Из таких людей получались комсомольские и партийные работники, разведчики, дипломаты, милиционеры, лекторы общества "Знание", знатные мошенники и элитные проститутки, спекулянты. У меня, например, был знакомый замполит с торгового судна, который спекулировал бельгийскими коврами, джинсами и тканями. Очень не бедный был человек! И при этом - идейный...
А кто приспосабливаться не умел, тот перевыполнял, если удавалось, норму на заводе или на фабрике и ненавидел "приспособленцев". Не брезгуя, однако, прикупить "с рук" какую-нибудь заграничную шмотку и уж вовсе не считая за преступление унести что-нибудь с родного завода. Было бы что...
Темперамент - единственное, что мне не изменяло никогда... Он же обеспечил меня язвой по крайней мере лет на двадцать раньше "нормативного срока".
Середина июля. Утречком, после завтрака я выхожу в госпитальный дворик и стараясь держаться в тени, прогуливаюсь по аллее. Заработал язву, не успев дослужиться до офицерского звания. На мне новенький махровый халат. Когда симатичная, еще не старая кастелянша попыталась всучить мне ободранное тряпье, в котором стыдно было бы появиться даже в бедняцком квартале Гарлема, я тут же включился и за пять минут так обработал ее, что она пошла на другой склад и притащила абсолютное новье. Это и есть способность "сближаться с людьми".
Я иду, заложив руки за спину и жмурюсь как от фотовспышки, когда солнечному лучу все-же удается пробиться сквозь кроны деревьев. Навстречу, придерживая двумя руками живот, приближается майор Куликов из Главного Управления. Издалека кажется, что он тащит арбуз. Поравнялись. На майоре то самое тряпье, которое мне не подошло. Майору - в самый раз!
- Гляжу я на тебя, Румянцев и думаю - быть тебе полковником! - говорит Куликов. Мужик он бесхитростный, простой, потому произносит все это без всякой зависти, но с восхищением.
Я смеюсь. Перспектива стать полковником мне и самому улыбается. А главное - эта перспектива не кажется недостижимой. Стать дипломатом - это, да! Это мечта не сбыточная! Я уже в том возрасте, когда такие вещи начинаешь понимать. В дипломаты - два пути. Или иметь родственника толкача или удачно жениться. Родственники мои, к несчастью, все из другой так сказать социальной среды, а жениться я уже успел и обзавелся тещей, которая за тридцать лет жизни в городе так и не избавилась от деревенского диалекта.
