Прошло три месяца. На одной из тренировок проходили контрольные схватки, как бы экзамен после окончания первого курса. Тренер поставил против Сергея рослого парня, на голову выше его и весом сто пятнадцать килограммов. Схватка продолжалась долго, с переменным успехом. Обессиленные противники провели приёмы одновременно, и оба рухнули на татами. Сергей почувствовал пронзительную боль и потерял сознание.
Очнулся на больничной койке. Врач поставил диагноз — тяжёлая травма позвоночника. Требовалась срочная операция. Местные врачи отказались делать её. Сергей позвонил старшему брату в Москву. Николай был хирургом, Сергей рассчитывал получить у него консультацию.
— Коля, я влетел, — первое, что сказал он Николаю, когда услышал в трубке голос брата.
— Куда влетел?
— Травмировал позвоночник, лежу в больнице.
— Двигаться можешь?
— Могу, но с трудом. Боль адская.
— Дай телефон твоего врача.
Сергей сообщил номер телефона, брат тут же перезвонил. О чём говорили два хирурга, можно лишь догадываться, однако уже через день Сергея отправили самолётом в Москву.
В Домодедово к трапу самолёта подъехала «скорая помощь». Из неё вышел Николай, за ним проследовали два санитара с носилками.
— Осторожнее, мужики, — то ли распорядился, то ли попросил Николай санитаров, понять было трудно. — Вы же человека несёте, а не кислородный баллон.
Санитары недовольно пробубнили что-то себе под нос, но носилки с Сергеем загружали в машину аккуратно.
— Молодцы стрельцы, — похвалил их Николай.
Через несколько часов Сергей был уже в хирургическом отделении, которым заведовал старший брат. Его стали готовить к операции. Николай решил сам оперировать брата. Долго и тщательно обследовал он Сергея. Знал: ошибки допустить нельзя — не тот случай. Как при разминировании. К тому же пациент — родной брат.
Операция прошла успешно. Николай радовался, Сергей же оставался равнодушным. Он не мог оценить сложности проведённой операции, не ощущал в себе каких-либо изменений, потому и не разделял радости брата. Тупая боль продолжала жить в позвоночнике, напоминая о себе при резких движениях. Однако, осматривая и прощупывая Сергея, Николай каждый раз насвистывал весёлый марш. Это означало: всё идёт хорошо.
— Погоди, Серёга, — говорил он брату, — потерпи с полгодика. Потом, смотришь, и якорь на себе сможешь таскать. Да, да. Тринадцатипудовый, как дед наш, Фёдор, таскал на шитик. Помнишь, отец рассказывал нам о нём? — обратился Николай к брату.
