«Не по моим подсчетам».
«Видимо, мне не так повезло с пограничным миром», — отругала себя Эйслин, когда поняла, что находится в астральной форме. Несколько неуклюже, она склонила голову.
«И что прикажешь мне делать?»
«Как ты нашла волка Марты?» — Мэтае как обычно сменила тему.
«Он выбрал меня». — Эйслин взглянула на Руна. Он сидел неподвижно подобно высеченной из камня статуи и смотрел прямо перед собой, так как застыл во времени. Видимо, Мэтае не желала, чтобы он подслушал их разговор.
Наставница окинула ее внимательным взглядом, и Эйслин почувствовала, как ее душу и воспоминания изучают, будто просеивая через плотно сплетенную паутину. Внутри ее головы словно разгорелся пожар, а из глаз брызнули слезы. Когда она смахнула их руками, то заметила, что ее пальцы были измазаны чем-то красным.
«Иисус. Она заставила мои глаза кровоточить».
«Прости. Я все время забываю, насколько вы люди хрупкие. — На самом деле Мэтае совершенно не выглядела раскаявшейся. — Охотник выбрал тебя, а ты исцелила его, когда он был ранен?»
«Зачем спрашивать? Ты и так уже все знаешь. — Эйслин уловила скрытое раздражение в ее тоне, а так как сама находилась на взводе, то не попыталась смягчить ответ. — Я не выспалась. Поэтому могу ли я вернуться в собственное тело?»
Ее зрение размылось, и Эйслин потеряла ориентацию, когда астральное и физическое тела столкнулись. Она всегда нормально переносила эти ощущения, но сейчас они вызвали у нее тошноту. Эйслин несколько раз неглубоко вдохнула и выдохнула, чтобы убедиться, что ужин останется в желудке, где ему самое место, а затем подняла взгляд на Мэтае. Маг находился в женском обличье. Старейшины являлись гермафродитами, поэтому иногда появляясь то в женской, то в мужской форме. Однажды Эйслин попыталась выведать, как же они смогли завести детей. Но все только краснели и, заикаясь, плели какую-то чепуху.
Лемарианка была более семи футов ростом. На самом деле, вне зависимости от того, мужчина или женщина, этот аспект никогда не менялся. Наставницу окутывали светлые волосы. Они казались настолько длинными и густыми, что практически скрывали белую мантию до самого низа. Золотые украшения сияли подобно королевским сокровищам. Толстый торк>6 обвивал ее шею, а еще один окружал голову. Кольца с огромными драгоценными камнями искрились почти на каждом пальце. Из-за того, как переливалась ее кожа, на нее сложно было смотреть прямо. Но в действительности самыми ужасающими были глаза — глубокие темные омуты, гипнотически завораживающие. Эйслин уже довелось узнать, что нужно избегать смотреть в глаза любому из старейшин. Тогда она словно попала в ловушку и не могла отвернуться до тех пор, пока ей это не позволили. Первый раз, когда это случилось, старейшина, не Мэтае, смеялся над ней и не отпускал, как показалось Эйслин, целую вечность. Урок не прошел даром, и она больше никогда вновь не повторяла своей ошибки.
