- Клаус, Отто! Свяжите ее для меня. Я выебу тебя, сучка. Ты у меня сдохнешь.
... Она не сопротивлялась. Только отвернула лицо и попыталась закрыть глаза.
Нет. Не удалось.
- Смотри на меня, шлюха. Смотри, мразь, как это делает настоящий мужчина. Смотри.
Она остановила свой взгляд на дальнем углу комнаты. Там, где ее отец делал замеры ее роста. Пятьдесят шесть сантиметров, семьдесят два, восемьдесят три, метр пятнадцать, метр пятьдесят пять, метр семьдесят пять. Все, она выросла. Интересно, почему он не мерил ее целых двадцать сантиметров времени...
... - Папа, папа, смотри - я уже большая...
- Нет еще, не спеши, милая, подрасти успеешь.
- А я хочу быть большой.
- Зачем?...
... Боль. Черный человек трахал ее и бил, кровь, полилась кровь. Но она почти ничего не чувствовала.
- Так, так, паскудница, тварь, я научу тебя как воротить морду, когда немецкий офицер...
... Отец умер. Где-то после ее метра пятидесяти пяти. Это потом она уже сама себя замеряла. А мать? Да. Она помнит ее.
... - Мамочка, я не хочу.
- Ну что ты, моя умница...
Она вспомнила ее теплые ласковые руки. Она всегда могла согреться в ее об?ятиях, спрятаться, чтобы никто...
... - Все. Я кончил. Ладно, не буду тебя приканчивать сегодня. Надо что-то и на завтрак оставить, - Майн сполз с женщины и не застегивая штанов, плюхнулся на стул, который под тяжестью уставшего полковника зашатался и еле удержался, чтобы не развалиться совсем, - сигарету мне, и вы, двое, не трогайте сучку. Это мое мясо. Подыщите себе другое. Завтра. А сейчас пожрать и выспаться, я устал...
- А где этот. Солдат...
Майн старательно зевнул, и еле дойдя до кровати, повалился на нее не раздеваясь.
- Где он, я вас спрашиваю? Где он? Пристрелить его, живо!
Он закрыл глаза и не увидел ничего. Сны ему уже давно не снились, ни плохие, ни хорошие...
- Дождина. Мерзко-то как. Эй! Клаус, пошевеливайся! Черт, его нет. Ты слышишь меня? - Отто Диггер вышел во двор. Дождь поливал его небритое лицо. Солдата нигде не было. - Он ушел. Уполз, мать его!
- Майну это не понравится. - Второго звали Клаус. Война ему уже давно обрыдла. Он хотел покоя, жратвы и какую-нибудь бабенку, уже почти все равно какую. И еше ему давно хотелось спать, спать, спать и не видеть всего этого кошмара. - Мне плевать. Он сдох, и все тут. Так и скажем полковнику.
- Да, я очень надеюсь, что он сдох, Клаус.
- Пойдем внутрь. Нечего тут...
Дверь захлопнулась. И вновь, в который раз, остался лишь дождь. На этот раз бьющий и калечащий, жестокий дождь. Дождь...
