Со многими в своем девятом классе дружил Толя. Но самым близким его другом был Сергей Бессонов. Поэтому, когда вечером 22 февраля Толя сказал, что идет к Сереже, никто не удивился. А через час, когда Николай Платонович рывком открыл входную дверь, за которой кто-то звонил, не отрывая руки от звонка, и тревожный звон предвещал беду, он увидел женщину с обезумевшими глазами.
— Толя убит! — только и смогла выговорить мать Сергея Бессонова.
Следствие установило: когда Толя пришел к Сереже, тот был один в доме. Друзья прошли в кабинет Бессонова-отца. В незапертом ящике письменного стола лежал пистолет. Трофейный, он был привезен с войны. Как и почему он был оставлен отцу, Сережа не знал. Показывая пистолет Толе, Сережа уверял, что предохранитель именно потому, что он столь необычной формы, особенно надежен. Уверенный в его безотказности, Сережа, держа пистолет против груди Толи, нажал на спусковой крючок. Предохранитель не сработал: Так Толя был убит.
Сергей Бессонов — ему, как и Толе, шел семнадцатый год — был предан суду по обвинению в неосторожном убийстве.
В суде Николай Платонович Корецкий вел себя с поразительной выдержкой. Она стоила ему таких душевных сил, что, глядя на него, щемило сердце. Убитый горем, он держал себя так, что устранял возможность хоть как-нибудь выразить ему сочувствие.
В суде обязательно будет — Николай Платонович это знал — выясняться, как произошло убийство. Ничего нового, вероятно, не откроется, но все равно горе с новой силой обрушится на родных убитого. Матери и бабушке этого не вынести. Поэтому и настоял Николай Платонович на том, чтобы они в суд не приходили. А он — он вынесет, должен вынести. Николая Платоновича мучило еще сознание несправедливости, свидетелем и невольным участником которой вынуждают его быть.
В его показаниях на предварительном следствии, несмотря на то что Николай Платонович излагал только факты и считал своим долгом никаких догадок и подозрений не высказывать, ход его мысли прослеживался довольно отчетливо.
„Семья Бессоновых насквозь благоденствующая. Афанасий Кириллович Бессонов, отец Сергея, удачливый и уверенный в себе здоровяк, руководил — и, конечно же, успешно — крупным предприятием; мать Сергея, красивая, холеная женщина, знала единственную заботу: чтобы Сергей ни в чем не получал отказа. И Сергей рос барчуком, чьим прихотям угождали раньше, чем он успевал их выразить. Тупой себялюбец, Сергей; наставляя пистолет на Толю, нисколько не тревожился, ему и в голову не приходило уберечь друга от опасности; он был во власти только одного желания: пощекотать нервы, развлечься. А если Толя заплатит за это жизнью, то, конечно, жалко, но не настолько, чтобы отказаться от развлечения”.
