— С тобой?
Ее грудь вздымалась с каждым вздохом, и Джаспер потянул материал топа чуть ниже — достаточно, чтобы увидеть краешек розового соска.
— Да, со мной.
Она вздохнула, и на этот раз специально лизнула его большой палец.
— Но никакого секса?
— Никакого секса. — Если он сумеет совладать с собой.
Ноль чуть нахмурилась и сжала губы.
— Почему нет?
— Потому что сначала я должен понять, как мне вести себя с тобой.
Она снова задрожала и опустила лицо. Волосы волной закрыли его, но не раньше, чем Джас увидел ее румянец.
— Может быть, у меня сегодня появятся идеи.
Или она убежит, крича, с мыслями о том, что жизнь в коммунах все же не так плоха.
— Посмотрим, милая. Посмотрим.
Глава 4
Никто здесь не будет считать тебя шлюхой.
Ноэль огладила пальцами белую ткань платья, обтянувшего бедра. Платье Лекс облегало ее грудь, бесстыдно выставленную в вырезе декольте. Ноэль была выше Лекс — и в этом платье, доходящем до середины бедер, она запросто могла «засветить» трусики, стоило только чуть наклониться вперед.
Как может никто не посчитать ее хоть немножечко шлюхой в таком наряде?
Но теперь она член банды, вот что. И секс тут — часть жизни, в которой люди убивали друг друга без последствий. Нет закона кроме того, что определяет Даллас, как и сказала ей Лекс, так что, надев скандально откровенный наряд, она не нарушит никаких правил приличия. И теперь Ноэль ждала Джаса, который должен сопроводить ее на праздник распут…
— Секса, — прошептала она. Громко, потому что сам звук делал это слово реальным.
Распутство было грехом, законом, безумной концепцией этого места.
Она пойдет на праздник секса. Настоящего секса. Грязного развратного секса, без стыдливо прикрытых одеждами девственниц, пьяных от лунного света и старых порнографических фотографий.
— Готова? — голос Джаса пронесся через темный холл, возвещая о его приближении. — Ты выглядишь здорово.
Развратный и опытный. Вот каким казался Джас в своей темной одежде с серебристыми цепями. Он буквально заполнил коридор, плечи были так широки, что на мгновение Ноэль почувствовала себя маленькой и любопытно ранимой. Любопытно — потому что это не испугало ее, а наоборот, заставило думать о том, как он прижмет ее к своей груди, пока она будет молить о пощаде.
Он что-то сказал. И вот она, глядя на него, уже фантазирует, а реальность, которую она не могла себе представить, уже ждет ее.
— Спасибо, — сказала она, чувствуя, как теплеют щеки. — Лекс позволила мне взять ее наряд.
