Сиона вздохнула.
— Ты и не должна в них охотиться. В действительности, ты вообще не должна будешь больше охотиться.
Она стиснула зубы.
— А кто будет выполнять эту работу, если не я? Это место мгновенно заполонится Потерянными.
— Это больше не твоя забота, данем. На Милене и без тебя есть охотники, — ответила Сиона, подбоченившись.
— Не хочу тебя обидеть, но ты не сможешь это делать в одиночку, а слишком многие из других охотников — лишь головорезы-наемники. Они убивают всех подряд, хороших и плохих, за приличное вознаграждение. Не говоря уже о том, — продолжила она, — как ещё мне зарабатывать себе на жизнь? Охота — это единственное, что я знаю в этом мире, — на самом деле, в любом мире.
— Знаешь ли, тебе больше не нужно переживать на этот счёт.
Грета обвела рукой комнату. Она была больше, чем весь домик Люка. В действительности, ее старая кровать больше походила на крысиный коврик, брошенный на пол маленького домика ее патера.
— Это? Это лишь временно. Это все не для меня, и я не могу остаться здесь навечно, но Айзек отказывается вбить в свою упрямую голову, что не все может быть так, как хочет он.
— Но ты ведь не ждёшь, что он потащится за тобой через лес и забудет о своих обязанностях и обязательствах здесь, правда?
— Конечно, нет, — но как ей полностью отказаться от своей независимости, когда она не знает, продлится ли эта безумная штука между ними ещё сколько-нибудь? Когда она даже не знает, что же это за безумная штука такая между ними.
Он планирует объявить всему королевству, что ты важна для него.
Он произнес это слово вчера ночью. Намерения. Но что это значит? Что он хочет целовать ее, но поцелуи не означают, что они обязательно должны провести оставшуюся жизнь вместе. Король не может принимать таких решений, не думая о нуждах своего королевства, а она определенно не была тем, что нужно Милене. Это объявление, вероятно, просто его способ убедить ее, что она будет под защитой.
Она потерла свой лоб.
— Должен быть какой-то компромисс, правда?
Грета потеряла все, попав в это замёрзшее место через портал. Но в последние несколько недель у нее отобрали даже то немногое, что она смогла найти для себя на Милене. Ее человеческие друзья исчезли, маскировка разрушена, а теперь она ощущала, что тьма пожирала ее изнутри.
То, что она подожгла постельное белье прошлой ночью, было не впервые, и она боялась, что может произойти, если рядом не окажется Сионы, чтобы разбудить ее вовремя. Она сжала руки в кулаки в складках юбки.
