- Так-то оно так, - тихо промолвил Максим Петрович, пряча глаза. - Но Деркач... у него знания третьеклассника... мы его выпустим в люди...
- У вас есть какие-либо конкретные предложения в отношении Деркача? сухо спросил Тулько.
- Речь идет не только о нем...
- Вот что я вам скажу, Максим Петрович, но, пожалуйста, не обижайтесь. Наверно, настало и ваше время. Пора и вам показать, извините, зубы против подобных горе-педагогов. Момент созрел. С Майстренко вы говорили?
- Нет. То есть... хотел вначале с вами...
- Вызовите и поговорите. Деркач, кстати, из его класса. Пусть и ответит. И не будем, Максим Петрович, выискивать причины за облаками. Последнюю фразу Тулько произнес повышенным тоном.
Во дворе прозвучали настойчивые автомобильные сигналы. Точка, тире, точка, тире... Словно водитель пытался передать с помощью азбуки Морзе какую-то тревожную новость.
Суховинский подбежал к окну, распахнул настежь рамы, осторожно, одними пальцами оперся (чтобы не дотронуться костюмом) о подоконник:
- Ирина Николаевна, что там? - и сразу же оглянулся на Тулько. Автобус... ничего не понимаю. В автобусе, кажется, наши старшеклассники.
- Пусть Ирина Николаевна выяснит и зайдет ко мне.
Максим Петрович передал учительнице распоряжение директора, потом сказал, старательно вытирая носовым платочком белые длинные пальцы:
- Я уже догадываюсь: это прогульщики.
- Прогульщики?
- Они, Василий Михайлович. С посещением у нас крайне неблагополучно.
Тулько раздраженно усмехнулся:
- Вы так сказали, словно посещаемость школьников вас не касается.
- Что вы, что вы! - замахал руками Суховинский.
В кабинет вбежала Ирина Николаевна. Даже не вбежала, а влетела, широко расставив руки, похожая на птицу.
- Водитель автобуса привез нам беглецов, - взволнованно сказала она. Вот список, - подала директору бумажку. - Скажите, Максим Петрович, почему он вмешивается?
- Кто?
- Водитель! Говорит: "Слышу, смеются, а что, мол, нам будет, не впервой!" Ну, его и зацепило, развернулся - и в школу. Заберите, говорит, своих воспитанников, пусть уроки досидят.
- Правильно говорит, - вздохнув, тихо произнес Суховинский.
- Пусть правильно. Но какое его дело?
- Видимо, есть дело!
Тулько тем временем просмотрел список, взглянул недовольно на взволнованную учительницу:
- Вы свободны.
Ирина Николаевна прижала к дородному стану свои неспокойные руки-крылья и выпорхнула из кабинета.
- Ну? - обратился Василий Михайлович к завучу.
