Глазам больно от света золотых огней, от ядрёной красноты ковровых дорожек, от блеска лакированного дерева. Оркестр играет что-то из тридцатых. Оглушительно громко, ярко, тесно. Столько людей. Господи, сколько же здесь денег? Дверная ручка, звонок для вызова персонала, подсвечники на люстре, которая сама размером с Мексику — каждая мелочь равна по цене полугодовой выручке её сгоревшего бара. Большие деньги невозможно заработать честным трудом, оттого Кали чувствует себя ещё омерзительнее.
— Около десяти тысяч. В виде машины, — отвечает она, задирая подбородок выше и демонстративно отворачиваясь от слишком наглых разглядываний. Пусть себе думают, что хотят.
— И где она, ваша машина? — с усмешкой интересуется Гервил.
— Сдохла на обочине. Но документы со мной.
— Это несерьёзно, — он удерживает её за локоть и, выступив вперёд, перекрывает ей путь. Его развязный, заигрывающий тон переменился, теперь в нём сквозит деловая холодность. — Вы подводите меня, прекрасная леди. Я ведь вас рекомендовал…
— Несерьёзно?! А что серьёзно?!
Кали вырывает локоть из его хватки. Выдержка даёт сбой, злость, кипящая внутри на медленном огне, рвётся наружу. Его слова будто сорвали чеку с гранаты — оглянувшись, Кали, наконец, понимает, где находится. Все эти дни в дороге, отдых в отеле, сборы, тренировки — всё шло, как в тумане, бессознательно, на автомате. Нет, дно, оно не в её вонючей забегаловке, не среди проституток Раисы, не рядом с безмозглыми псами Гарсии. Дно здесь. Оно — в золоте брендовых наручных часов, в тяжеленных бриллиантовых колье, в коллекционных авто на парковке, в жадных оскалах и глупых улыбках, в глазах, где кроме похоти и алчности ничего, лишь чёрная пустота.
— Может, это?!
Кали машет рукой в сторону ресторана, где на одном из столов лежит девчонка в костюме русалки. Жирный мужик с выпростанной из-под ремня рубашкой щедро льёт шампанское ей прямо на лицо.
— Или это? — ещё один, сняв со своей спутницы туфлю, суёт туда кости, потом дует на них и следом бьёт ими себя по покатому, как у неандертальца, липкому от пота лбу, прежде чем бросить на игровой стол. На удачу.
— Фишки, карты, кости, однорукие бандиты. Эти шлюхи, — кивает головой в сторону стайки развязных девиц в ультрамини с просящими взглядами, они толпятся у барной стойки, мусоля самый дешёвый коктейль уже черт знает сколько времени, потому что ни на что большее у них просто нет денег. — Это разве серьёзно? Это же детский сад!
