Что обращает на себя внимание во всех этих фашистских лженаучных упражнениях, — это то обстоятельство, что, несмотря на потуги германских фашистов изобразить себя в качестве авторов «новых научных открытий», в качестве создателей «науки, именуемой расоведением», им все же не удается скрыть, что в действительности теория эта от начала до конца сворована. Еще более замечательно то обстоятельство, что сворована она фашистскими бандитами не у немецких своих предшественников, но именно у тех других народностей, «чужих» или «низших» рас, которых германские фашисты третируют как народы, неспособные ни к какому самостоятельному творчеству.
Фашистская расовая теория с ее пятью признаками, выделяющими «северо-германскую» или «арийскую» «высшую» расу по белокурости, голубоглазости, высокому росту, длинноголовости и большеголовости, — именно в этой конкретной форме была сформулирована уже более ста лет тому назад. Изобрел ее граф Артур Гобино — потомок французских аристократов, изгнанных из Франции в результате великой французской революции в конце XVIII века. Затем эта теория была подхвачена и развита в конце XIX века французским адвокатом Лопужем, создавшим так называемую антропосоциологию, преследовавшую определенную и целеустремленную задачу увековечивания прав французской буржуазии на мировое господство.
Подлинными отцами и создателями хищнических капиталистических теорий социал-дарвинизма являлись англичане Мальтус и Спенсер. Это Мальтусу принадлежала гнусная мысль о неизбежности нищеты и классовой эксплоатации, якобы, в силу непреодолимых природных условий в виде чрезмерной размножаемости человечества и проистекающего отсюда перенаселения земного шара и невозможности обеспечить значительную часть избыточного населения продуктами питания. Карл Маркс разоблачил абсолютную лженаучность, глубочайшую моральную низость и порочность этой классовой политической экономии. «Для Мальтуса, — писал Маркс в своем труде «Теория прибавочной стоимости» (том II, часть I, стр. 209—210), — характерна глубокая низость мысли; низость, которую может позволить себе только поп, который в человеческой нищете видит наказание за грехопадение и вообще ссылается на земную юдоль скорби, имея в то же время в виду получение богатого прихода, который с помощью догмата о предопределении находит весьма выгодным усладить господствующим классам пребывание в «юдоли скорби».
Именно эти мальтусианские идеи были подхвачены английским же философом и социологом Спенсером, который попытался использовать для этих целей гениальное учение Чарльза Дарвина о борьбе за существование и естественном отборе, как движущих факторах биологической эволюции в мире животных и растений. Грубо отождествляя законы, действующие в человеческом обществе, с законами биологической борьбы за существование в природе, Спенсер писал:
