— Ты сказал, что пригласишь меня на свидание, — сказала Нат с полуулыбкой на губах.
Боже, она все еще здесь? Я залез рукой в карман и выудил оттуда связку ключей, бросив их ей. Сильно бросив.
— Вот, — произнес я. — А теперь залезай в свою чертову машину и уезжай.
Ее рот открывался и закрывался, как у золотой рыбки, и я всерьез призадумался, почему позволил ей обхватить ими свой член. Голос Келси снова прорезал воздух, и у меня в глазах все побагровело. Строить планы – удел кисок, а этому говнюку нужно преподать урок и объяснить, что такое боль. Направившись к воротам сзади, я надеялся, что Натали была так счастлива халяве, что забыла все, что тут видела и слышала.
Проклятье.
Ворота были закрыты.
Подтянувшись и перевалившись через изгородь, я краем глаза ухватил отходящую Натали. На меня она внимания не обратила. Нет, сучка была слишком занята, ковыляя по сухой траве к своему подарку. Келси снова закричала. Обойдя дом, я влез через узкое окно в подвал.
Джим всегда запирал двери, а мне ключи не полагались. Не то чтобы это имело какое-то значение – покажите мне тот замок, который бы я не открыл – но сейчас на это совершенно не было времени. Я побежал вверх по лестнице к комнате Келси и застыл в дверях.
Она лежала на спине на кровати, футболка была разорвана спереди, выставляя на показ лифчик телесного цвета, который я когда-то купил для нее. Самый, мать его, странный поход по магазинам в моей жизни. Яркий красный отпечаток красовался на ее щеке, а из верхней губы сочилась кровь.
Джим навалился на нее, потный и испускающий перегарное зловонье, его плечи вздымались от глубоких вдохов. Он уже успел спустить штаны, обнажив дряблые узкие бедра, а тощий член болтался между его ног, будто пьяная кобра.
— Отстань от нее, — произнес я, вкладывая в голос всю ненависть, бурлившую внутри.
Джим повернулся ко мне и хрюкнул, его красный распухший нос напоминал тухлый помидор посреди лица.
— Или что?
— Или ты покойник, — заявил низкий голос позади меня.
А затем я услышал звук, который невозможно было ни с чем спутать – звук возводимого курка.
Все мы замерли, когда наш сосед медленно прошел в комнату. Пистолет он держал очень свободно, скорее как пульт от телевизора, а не как оружие. Довольно зрелый мужик, на вид лет пятьдесят пять, и, насколько я мог судить, большую часть времени он проводил в своем гараже, копаясь в мотоциклах, которые он чинил и продавал.
На самом деле, я присматривался к его последнему творению, прикидывая, смог бы я его себе позволить.
