— Я не боюсь, — честно сказала я. — Просто слуге не подобает получать столько внимания о кого-то вашего ранга.
Он скривился и встал.
— Может, у меня есть деньги и титул, но у меня больше нет высокого положения в обществе.
Он был на полпути к двери, когда я вспомнила, что должна была передать ему сообщение.
— Ваш дядя был разочарован тем, что вы не смогли поужинать с ним сегодня.
Нолан застонал и обернулся.
— Он был очень зол?
Не желая зарывать себя еще глубже, я придерживалась фактов.
— Он в библиотеке, и с удовольствием пообщается с вами.
Снова издав стон, Нолан залез в карман и достал золотые часы, которые сорвались с его пальцев. Поднимая их с пола, он произнес:
— Я присоединюсь к нему завтра за завтраком. Сегодня уже слишком поздно. Не волнуйся о том, чтобы передать мой ответ. Останься и поиграй еще немного.
Он ушел, и я опустила плечи. Я была рада, что завтра он поговорит с Грегом уже будучи трезвым. Как бы там ни было, после встречи с ним, я слишком дрожала, чтобы играть. Поэтому я решила пойти спать. Моя интуиция подсказывала, что завтра будет долгий день.
Следующим утром я загрузила поднос овсяными круасанами с масляным кремом, яйцами вкрутую и сладко-пахнущими джемами и направилась к кабинету, откуда доносились повышенные голоса.
— Это так ты хочешь начать свое возвращение в Гамбург? Напиваясь?
Разъяренный голос Грега заставил меня съежится. До этого я никогда не слышала его таким расстроенным.
— Расслабься. Я ничего не сделал. Лишь выпил бутылку вина, — со скукой в голосе ответил Нолан.
— И каждый знает об этом. Сегодня, когда я приехал в город, все говорили о том, что ты пил в одиночку. Говорили, что за пять лет ты так и не изменился.
— Пусть говорят, что хотят! Кому какое дело?
— Тебе, тебе должно быть не все равно. Ты хочешь быть частью общества. Тебе нужно найти способ жениться. Тебе стоит понять, что ни один отец в Гамбурге не захочет выдать свою дочь за пьяницу. Тем более, беря во внимание историю твоей семьи.
— Ты хотел сказать, из-за истории моей семьи! Большинство моих сверстников пьют намного больше, чем я, и никто не строит из себя невинность. Поскольку у моей семьи имеются пагубные наклонности, я придерживаюсь других стандартов. Никто не переживает из-за моих пьянок. Они боятся, что мне передастся безумие семьи.
В сердце защемило из-за Нолана. Кажется, даже Грег понял, сколько боли было в его племяннике, так как он не ответил, и наступила тишина. Я расценила это, как свой шанс, и постучала.
