Смущенная своим волнением, я низко присела в реверансе, пытаясь скрыть пылающее лицо.
— Могу ли я вам чем-то помочь, лорд Хайнберг?
Его покачивало.
— Сыграй еще раз. Я пропустил начало.
Я не была уверена, как стоило реагировать на просьбу сыграть для него, но было бы грубо отклонить ее. Тем более, пианино принадлежало ему, и мне не хотелось терять возможность практиковаться. Поэтому я вернулась на банкетку и начала мелодию сначала. Когда я закончила, Нолан стоял, облокотившись на дверь. Его глаза были закрыты.
— Еще раз.
Я проиграла композицию еще три раза. На тритий раз Нолан сел рядом со мной. Я отодвинулась, оставляя больше места ему. Мое сердце бешено колотилось. Что он делал? Почему я была напугана и ликовала одновременно?
— Где ты научилась играть?
Его голос был ниже, чем обычно. Вероятно, из-за алкоголя. Его налитые кровью глаза смотрели на меня. Все же, он оставался красивым, даже в состоянии алкогольного опьянения.
— Много лет назад меня учил друг семьи. Я влюбилась в пианино с первых нот. — Я прикусила губу, удивляясь тому, как много себе позволяю.
— Моя сестра играла на пианино, но ее игра никогда не звучала так, как твоя.
Я сжала пальцы, чтобы не заерзать.
— Уверена, она была куда более опытным пианистом, чем я когда-либо смогу стать.
— Совсем наоборот. У нее был талант, но она играла лишь с одной эмоцией… злостью.
Между нами возникла тишина. Я знала, что должна заполнить ее, но не могла начать разговор. Так сильно хотелось спросить его, скучает ли он по сестре и родителям. Но это был бы совершенно неуместный вопрос.
— Ты играешь каждый вечер?
Я улыбнулась.
— Если есть возможность.
Он кивнул.
— Мне бы хотелось приходить иногда и слушать, если ты не возражаешь.
Я почувствовала, что моя улыбка исчезает, но ответила:
— Конечно.
Он взял локон моих волос, который выбился из пучка, и убрал мне за ухо. Движение было таким неожиданным, что я вздрогнула, и сразу же пожалела об этом, увидев искреннюю муку в его фиолетовых глазах.
— Ты боишься меня?
Боялась ли я? Не думаю, но меня приводило в ужас то, какой эффект он на меня производил… заставлял чувствовать себя легкой как перышко, давал мне ощущение плавания по воде.
— Я не стану винить тебя за это, — продолжал он. — Все боятся. Даже Лиам, который знает меня с пеленок.
Я забыла о манерах приличия перед своим желанием утешить Нолана, который так заметно страдал. Персоналу не подобало общаться с работодателем, но было жестоко игнорировать чью-то боль, и я всегда ставила доброту выше манер.
