— Что ты делаешь? Прекрати! — прогремел сверху голос отца. Затем последовал глухой ответ.
Я помчался вверх по лестнице, готовый оттащить его от матери, но то, что я увидел, заставило меня оцепенеть.
Отец никого не трогал. Наоборот, именно он лежал на полу — кровь текла из груди, пока остальная часть тела содрогалась, в то время, как моя сестра стояла над ним, держа окровавленный кинжал.
— Делайла? — мой голос дрожал и был едва слышен, но все же сестра обернулась.
Ее непослушные светлые кудри были в беспорядке, а зрачки расширены.
— Тебя не должно быть здесь.
— Что ты натворила?
Мое сердце бешено колотилось, в то время как мозг пытался понять суть происходящего предо мной, но безуспешно.
— Я не могла этого больше терпеть, — произнесла она, а я автоматически искал синяки, рубцы и царапины на ее теле, но ничего не нашел. Должно быть, она проследила за моим взглядом, потому что рассмеялась и сказала, — Отец не прикасался ко мне сегодня. Я остановила его до того, как он смог это сделать. Он никогда не навредит мне снова. Тебе больше не нужно защищать меня, братец.
Я проглотил камень, застрявший у меня в горле. Шок и облегчение воевали во мне. Ярость отца была ужасающей. Он никогда не цеплялся ко мне, но это не улучшало ситуацию. Я ненавидел его за то, что он обижал мать и сестру. Я пытался защищать их как мог, но мне не всегда это удавалось, в особенности, потому что матушка просила меня не встревать и настаивала на том, что сама виновата в том, что провоцировала его «взрывы».
— Где мама?
Я озадаченно смотрел из стороны в сторону, желая найти ее.
Делайла кивнула в сторону кровати, и на полу я заметил подол маминой юбки. Парчовые туфли выглядывали из-под нее. Я поспешил к матери. Ее тело было неподвижным, губы — синими.
— Нет!
Я поднял ее на руки, но было слишком поздно. Пульс и дыхание отсутствовали. Как мама могла умереть? Как она могла оставить меня?
Я обернулся к Делайле.
— Отец сделал это?
Она кивнула, но отвела взгляд, и я понял, что она врет.
— Что случилось с мамой? — потребовал я ответа. Когда сестра не ответила, я закричал: — Ты навредила ей? — не в силах заставить себя задать вопрос, не она ли убила нашу мать.
Янтарные глаза Делайлы потемнели.
— Она была бесполезной. Она была такой же, как и он. Лишь потому что она не била меня, не значит, что она не оставила на мне свой след.
— Поэтому ты убила ее? — я сжал кулаки.
Возмущение на лице сестры утихло, уступив место страху. Мгновение она стояла, не двигаясь, а потом побежала. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что она делает, учитывая то, как непостижимо это было — моя тринадцатилетняя сестра убила наших родителей, мать и отца, и ничего не чувствовала по этому поводу.
