— У меня есть кое-какие физические и магические упражнения, которые позволят тебе повысить переносимость боли.
Она застонала.
— Ну конечно.
Макани дал ей небольшие повязки с грузом, которые нужно повязывать на лодыжки и запястья. Эти повязки работали в двух направлениях, чтобы удвоить пытки. Они работали и как дополнительный груз для её тела, и как дополнительный груз для её магии; они повышали вокруг неё магическое сопротивление, чтобы ей было сложнее творить заклинания.
Эти повязки с грузом были изобретением Макани — он создал их, адаптируя анти-магический артефакт, который Логан украл от Конвикционитов. Он сказал ей, что если она сможет драться и творить заклинания в этих повязках с грузом, то сняв их, она будет ещё быстрее и сильнее. В этом он определённо оказался прав, но всё-таки она ненавидела эти повязки лютой ненавистью.
— Мы увидим тебя на выходных на игровом вечере у Серы и Кая? — спросила Наоми у Райли.
— Ни за что не пропущу, — его лицо осветилось свирепой улыбкой.
Он месяцами пытался обыграть Кая в «Магическое Королевство», стратегическую игру, но в играх Кая был ещё брутальнее, чем в жизни. Как и Райли, чего никак не скажешь по его внешности.
— Не сдавайся, — сказала ему Наоми.
— И не собирался. В этот раз я его уделаю, — в глазах Райли светилась жестокая, безжалостная расчётливость.
Когда дело касалось игр, Наоми предпочитала менее агрессивный подход. Зачем нападать, когда она могла просто убедить других игроков сосредоточить свои усилия — и растратить их энергию и ресурсы — на сражениях друг с другом? Она научилась этому трюку у бабули.
— Игра обещает быть интересной, — сказала она. — До скорой встречи, Райли.
Наоми и Макани ушли из лаборатории Райли.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Макани, пока они шагали по коридору. — Как твоя магия? — теперь, когда они остались одни, его тон сделался мягче, нежнее.
— Моя слабая земная магия работает нормально. Моя упрямая духовная магия всё ещё и носа не показывает, — Наоми вздохнула. Она так привыкла к своей духовной магии, так привязалась к ней. Без неё она чувствовала себя голой.
— Она вернётся, — сказал он ей.
Она натянула ослепительную улыбку.
— Конечно, вернётся.
— Ты опять это делаешь.
— Делаю что?
— Натягиваешь беспечный фасад аля все-в-полном-порядке.
— Некоторые люди назвали бы это оптимизмом, — заметила она.
— Со мной тебе не нужно притворяться, Наоми. И тебе не нужно тащить это на себе в одиночку. Сбрось маску.
