Мэрик внутри меня оступился только однажды – когда показал невольно свое слабое место. Но даже это не помогло изменить во мне ни миллиметра, ни грамма. Мой мэрик выползает в самый нужный и серьезный момент. И защищает меня зачастую от меня же самой.
Полюбила стоять на открытом окне. Или сидеть – как вариант, если окно стандартное. Свежий воздух, ночь, огни города. Кайф… Это меня что-то внутри толкает так бороться со страхом высоты. Иногда я спускаю ногу за окно и замираю. В душе боюсь только одного – что кто-нибудь войдет и спугнет шорохом. И тогда… вот тогда останется только расправить крылья и лететь. Будет хуже, если окажется, что их нет…»
У нее оказался интересный, хоть и рваный, слог, Максим даже не подозревал о таком таланте бывшей любовницы. И что-то смутно-знакомое мелькало в этих записях, что-то мучительно-памятное… И про окно – она всегда любила сидеть на подоконниках, опустив ногу на улицу, не важно, какая высота. Могла курить, пить кофе и мотать ногой над пропастью. Сколько раз Нестеров заставал ее в такой позе, и холодок ужаса пробегал у него по спине – жила Мария на шестнадцатом этаже.
Но что же случилось, что она имела в виду, говоря, что такое не прощают? Что могла натворить профессиональная танцовщица, чтобы кто-то захотел убить ее? За что? На ногу партнеру наступила? Хотя вряд ли после замужества Мария продолжала выступать…
«Эти сны мучительны, но от них никуда не спрячешься. Я ненавижу их – не могу избавиться, боюсь засыпать – и потом боюсь проснуться, так и не поняв, что же происходит. Я боюсь собственных реакций там, во сне, – потому что внутри себя прекрасно знаю, что и наяву поступила бы так же, и от этого мое отвращение к себе только растет. Мой организм устроен странно – он научился отсекать психотравмирующие ситуации, и я впадаю в некое подобие ступора – вроде как здесь, все вижу, все слышу – но отсутствую, не реагирую. Это иной раз помогает мне избежать неприятных разговоров. Правда, те, кто не знают об этой моей особенности, часто не понимают и обижаются. Но это их проблемы – я не посвящаю в свою жизнь тех, кто мне не нужен и не дорог. Во сне, к сожалению, отключиться не могу, мне приходится терпеть все, что происходит. А это иной раз невыносимо… Я не могу, когда меня бьют в слабое место, когда пытаются с помощью таких методов что-то вынуть из меня – это только ожесточает и превращает меня в мэрика, который моментально выпускает зубки и когти. Пусть это всего только сны – но я-то знаю, что при случае и наяву могло быть так. А я в силу своих особенностей не сломаюсь – и потеряю то, с чем никак не могу расстаться, потеряю из-за своего эгоизма и принципов. Я жутко влюбилась, так влюбилась, что приобрела-таки это самое уязвимое место – и теперь стараюсь прятать его как можно дальше, словно белка орехи. Но мне уже давно не было так хорошо и легко с человеком, ни к кому я не испытывала такой привязанности и такой тяги. Ну бывает, что мэрики так влюбляются… Как будто они люди…
