, но, в отличие от птиц и китов, репертуар не меняется на протяжении всей жизни.
А вот наши ближайшие родственники, человекообразные обезьяны, лишены музыкальности. Анатомические особенности строения их голосового аппарата, в частности, очень высоко расположенная гортань, лишают бедняг возможности брать «верные» ноты. Шимпанзе, гориллы и прочие приматы общаются, издавая звуки, напоминающие скрип и кашель, а также пронзительные вопли.
Очевидно, что наши музыкальные способности развились уже после того, как около пяти миллионов лет тому назад окончательно разошлись пути человекообразных обезьян и людей. Первобытный человек спустился с дерева, научился ходить на двух ногах, его мозг увеличился. В один прекрасный день он начал петь, а потом — мастерить простейшие музыкальные инструменты. Но когда это произошло и почему? И какие преимущества в эволюции может дать музыка?
Тот факт, что музыкальность заложена у людей с рождения, не оспаривает уже никто, а исследователи музыки находят тому все больше доказательств. «Это элемент генетического кода», — утверждает психолог Йен Кросс из Кембриджского университета. А Дэниел Левитин делает вывод: «Тот, кто ставит вопросы об основополагающих способностях человека, в сущности, ведет речь об эволюции».
Чарльз Дарвин считал, что у живых существ закрепляются те качества, которые помогают в борьбе за выживание. Иначе говоря, природа не позволяет себе никаких «излишеств» — то, что не приносит пользы, отмирает, и только действительно необходимые свойства передаются потомству.
Данный постулат применим и тогда, когда речь идет об удовольствии от вкусной еды: например, зачем люди стремились пополнить запасы пищи, не дожидаясь, пока голод станет непереносимым? Ведь первобытный человек не мог отправиться за покупками в соседний супермаркет, ему приходилось немало потрудиться, охотясь на животных и собирая плоды растений. Отсюда вывод: живое существо, поглощающее пищу не только по необходимости, но и ради удовольствия, обеспечивает себе жировую прослойку и тем самым получает преимущество в борьбе за выживание. Кстати, в наши дни в этом кроется источник проблемы лишнего веса в странах Запада: плохие времена (в смысле продовольствия) все не наступают, и запасы не удается израсходовать.
Обратимся к инстинкту продолжения рода — мощнейшему импульсу, заставляющему людей тратить немало времени и сил на поиски партнера. Тут закономерность очевидна: тот, кто получает от этого процесса удовольствие, занимается им чаще и производит на свет больше потомства.
