Со временем я привыкла к бомжеватому виду Саши, который сегодня оказался в балахоне с надписью: «Король и шут» и в рваных джинсах. Я в противовес в черном строгом платье с ремнем на поясе и в темным леггинсах, в сапогах на высоком каблуке (специально одела для свидания), волосы убрала в высокий хвост, чтобы не мешались. Сверху накинула легкую ветровку. На лице мягкий макияж без изысков и вульгарности. Хоть сейчас на подиум выставляй. Странная мы пара, но с другой стороны можно представить, как инь и янь. Чересчур разные, но вроде как единое целое. Хотя до единого целого далеко. За три свидания только сегодня Саша взял за руку. В таком темпе к двадцати годам у нас состоится первый поцелуй, а к годам сорока первый секс. Все, как и положено, приличной девушке. Поэтому было решено, если Саша не начнет распускать сегодня руки, то начну я. Возле дома к примеру, после возвращения. Там темно и никого нет.
Я целованная только однажды и то тем… кхе-кхе…
Поскольку сегодня восьмое марта, в одной руке — тюльпан (не знаю, откуда спер Саша, надеюсь все же купил), в другой — его пальцы. Я что-то щебетала про школу и забавный случай на уроке, когда кавалер резко отбросил мою руку, будто она грязная, испачканная. В добавок Саша пригнул голову вниз.
— Твою мать… — прошептал сквозь зубы.
— Санек! Как жизнь? — сбоку приблизился типичный бедняк. Рубашка по локти закатана, измазана разноцветными красками. Широкие штаны тоже испорченные и бандана на голове скрывала темные кудрявые волосы. Руку не протянул, вместо этого показал ладони, мол все в краске — и здороваться не следует. Из заляпанного кармана достал пачку с сигаретами, одну сжал губами и при этом тайком поглядывал на меня и на Сашу, тихо рассказывающему о своих делах.
Я в нерешительности остановилась, не зная, как реагировать. Главное решила не смотреть в глаза.
— Зажигалки не будет? — спросил парень. В то время, как Саша искал предмет, этот маляр или кем он работал, скрестив руки на груди, ладони засунул под мышки, большие пальцы вытащил и с зажатой сигаретой между зубов гипнотизировал сверлящим взглядом. В миг стало зябко и волнительно. Красноречие временно покинуло, едва вспомнила, вот эти взгляды тем вечером. С таким же пренебрежением рассматривали и буквально кричали. Это ты. Ты виновата, что мы бедные. Ворье и жулье! Ты мажорка, сама ничего не добилась, зато живешь припеваючи за счет родителей.
Саша прикурил знакомому, а тот прокомментировал:
