— Император передает вам свои поздравления, достойный граф, — произнес прибывший. В его голосе был слышен чужеземный акцент.
— Я склоняю чело перед Его Величеством, ваша милость. Прости, что разговариваем во тьме, но мои глаза… Вот уже много лет меня преследует тяжкая немочь, не допускающая дневного света. В последнее время глаза режет даже огонь масляной лампы. Так что я вынужден жить в полумраке и слушать, как мне доносят о том, что одни люди начинают меня вомпером прозывать, другие же считают меня жертвой особо злостной проказы…
— Его Величество знает о вашей болезни. И желает вам много здоровья.
— У вас имеется письмо для меня?
— У меня имеются полномочия для устных договоренностей. Если Розеттина покинет Антиимперскую Лигу, к которой, после поражения Строцци, ее подтолкнула безумная дерзость Синьории, она может быть уверена в милости императора и в серьезных территориальных приобретениях.
— Приятно это слышать, тем не менее, я должен быть уверен, что когда я начну свои действия, Его Императорское Величество меня не покинет. И что исполнит данные мне обещания…
— Мне позволили заверить особую милость к вашему семейству, достойный граф.
— А это означает?
— Поначалу вам следовало бы своими силами подчинить себе этот город.
— Это как раз сложным не будет. Народ ужасно возмущен бедностью и царящим беспорядком; он ожидает только лишь искры.
— И кто же ее высечет?
— Возможностей для этого немало, один идиот в подобной ситуации наделать больше вреда, чем пять манипул армии. Огонь в черни можно развести без труда, когда она высушена бедностью.
— Вы хотите вызвать бунт?
— Управляемый. Ведь перед лицом беспорядков и анархии аристократы и состоятельные люди обязательно обратятся ко мне за помощью, поскольку я один не впутан в предшествующие родовые междоусобицы, помимо того, у меня есть достаточно сил и средств, чтобы подавить движения. Моего сына, Дамиано, выберут на должность Великого Защитника. А потом…
— А если бунт не вспыхнет?
— В отношении этого можете быть спокойны, все уже готово, и наши враги сразу же очутятся в серьезных неприятностях, хотя так никогда и не догадаются, почему так…
Тут Орландо Мальфикано зашелся неприятным, старческим смешком.
— Когда это случится?
— В любой момент. Но я обязан иметь гарантии. Это низкая цена…
— У вас есть мое слово, Ваше Графское Сиятельство.
— Я желаю услышать его вслух!
— Митра. Наследуемая княжеская митра, на все время существование вашего рода…
