Старший судья | страница 3
Так везде идут разговоры, и все не по книгам, все по себе…
Мы пришли с моей Норой к рингу. Тут были уже все спаниэли со своими хозяевами в ожидании судей. Посмотрев на моих конкурентов, я почувствовал в себе ласковое сердце: ни одной мало-мальски даже подходящей для сравнения с Норой собаки не было. И что тут говорить, каждый из нас спортсмен в чем-нибудь: каждый ищет хоть в чем-нибудь установить свое первенство. Как я тут это чувствовал, и повторял про себя слова старшего судьи: «Золотая медаль обеспечена!»
Пришли судьи: два великана и один маленький, все незнакомые. Нас пригласили на ринг; мы попросили собак к левой ноге и пошли друг за другом по рингу кругом. Все судьи, как глянули на мою Нору, так и не отводят от нее глаз…
Радуйтесь, охотники, радуйтесь, дорогие собачники, радуйтесь, все чудесные люди, сумевшие сберечь в себе до старости наше золотое детство. Был я угрюмый себялюбец, сберегавший свою красавицу от чужого глазу и презиравший выставки! Пожалуйте, глядите, вот он перед вами с седеющей бородой ходит по кругу, водит маленькую собачку и никак не может скрыть от людей своего счастья в борьбе за первенство.
Судьи глядят только на одну Нору, забегут вперед — и глядят, отстанут — и глядят сзади; один великан стал на колени, другой, маленький, даже и лег.
Но самое главное в этом счастье было, что я и забыл про бульдожинку: как будто ее вовсе не было или как будто само собою выходило в движении славы, что раз уже свет заметил красавицу, то тут же и простил ей эту бульдожинку.
Судьи вдруг перестали смотреть на мою Нору и делать отметки в своих судейских журналах.
Они собрались все кучкой, и маленький судья махнул мне рукой в том смысле, что я могу уходить.
Мне оставалось сделать несколько шагов до массы людей, гуляющих по широкой аллее. Две-три секунды — и толпа бы меня поглотила, и я исчез бы от суда в толпе, как рыба в воде. Но мне сказали: «Вас зовут!» Я оглянулся и увидел: все судьи руками звали меня обратно к себе.
Нет! Нет! Положа руку на сердце, я и сейчас после всего благословляю этот великолепный путь к славе и верю, что чистого человека он может подвести к самым звездам. В своем падении я сам виноват, что поддался соблазну…
Судьи мне сказали:
— Надо посмотреть пасть.
И только посмотрели…
Так вот вынимают билет и проваливаются на экзаменах: век проживи — и все будет сниться, как вынул этот проклятый билет. Но в конце-то концов ведь сам же виноват, что не выучил…
