Нэлла понравилась рыбаку; онъ находилъ, что она похожа на его умершую жену. Онъ предложилъ бы ей остаться у него, но не рѣшался: она казалась ему барышней. Когда пришелъ мэръ, чтобы спросить ее, куда она желаетъ ѣхать, она сама обратилась къ старому рыбаку и сказала:
— Я хотѣла бы жить съ вами. Вы и вашъ сынъ очень добры, а дядя мнѣ чужой. Я не буду вамъ въ тягость: я хорошо умѣю шить и буду помогать въ хозяйствѣ.
Старикъ былъ очень радъ. Нэлла внесла много свѣта и жизни въ его хижину. Когда разсѣяласъ тѣнь перенесенныхъ несчастій, дѣвочку, за ея привѣтливую улыбку, серебристый смѣхъ и мягкія, иногда слишкомъ тонкія для окружающихъ шутки, прозвали «Веселой Нэллой». У нея былъ прекрасный голосъ, она знала много пѣсенъ отъ своей матери и постоянно пѣла за работой. Впослѣдствіи она сама складывала пѣсни и находила для нихъ красивые мотивы. Она также много читала — все, что могла найти въ коммунальной библіотекѣ. Ради своей пріемной дочери старикъ сталъ выписывать газету.
Такъ прошло пять лѣтъ. Дѣвочка стала дѣвушкой; Арри уже было двадцать два года. Старый рыбакъ на ловлѣ нечаянно поранилъ себя грязной острогой; въ ранѣ оказалось зараженіе, и черезъ недѣлю онъ скончался. Нѣсколько мѣсяцевъ Арри съ Нэллой продолжали жить попрежнему, какъ братъ и сестра. Но вотъ Арри, вернувшись изъ необычно долгой поѣздки по морю, сказалъ:
— Нэлла, я много думалъ и вижу, что дальше такъ оставаться нельзя. Я слишкомъ люблю тебя, Нэлла; и если твое сердце ничего не говоритъ тебѣ, то мнѣ надо уйти.
Лицо дѣвушки стало печальнымъ.
— Я очень люблю тебя, Арри; никого на свѣтѣ нѣтъ для меня дороже. Но потому я и не могу обманывать тебя; и сейчасъ мое сердце сжалось, а не забилось. Уйду я, а не ты; это твой домъ, твоя страна. Ты можешь не бояться за меня.
— Я не боюсь за тебя, Нэлла, но отправиться долженъ я, потому что здѣсь все будетъ напоминать мнѣ о томъ, что невозможно. Теперь мнѣ одно спасеніе: новые люди и страны, новая жизнь; я буду искать даже другую работу. Если ты согласишься остаться тутъ, я буду, по крайней мѣрѣ, знать, гдѣ ты, и мнѣ легче будетъ узнавать, что съ тобой, чтобы явиться, когда я буду нуженъ.
Арри исчезъ, а Нэлла одна жила въ старомъ домикѣ. Поблѣднѣла ея улыбка, и грустно стали звучать ея пѣсни, когда въ сумерки она склонялась у окна надъ своимъ шитьемъ.
Однообразно шли недѣли и мѣсяцы. Миновалъ періодъ ночныхъ дождей, который замѣняетъ зиму въ тропическихъ странахъ Марса. Сосѣди приходили къ Нэллѣ съ вопросами по поводу странныхъ слуховъ: будто одинъ бывшій аристократъ собирается высушить Ливійское море съ его песчаной банкой, на которой ловится столько рыбы, и взамѣнъ того затопить пустыню; а правительство, будто бы, разрѣшило ему это. Нэлла, которая читала не только газеты, но и книгу Мэнни, подробно объясняла, въ чемъ дѣло; мужчины успокаивались, женщины съ сомнѣніемъ качали головами. Потомъ неизвѣстное предстало воочію.
