циации, отдельные ощущения и впечатления сливаются у антропоидов в более сложные цепи
ассоциаций, чем у других животных.
Благодаря своей повышенной наблюдательности антропоидные обезьяны в состоянии
подмечать различные более тонкие явления и качества действительности. И. П. Павлов оп-
ределял эти черты поведения обезьян как зачаточное «мышление в действии», в основе кото-
рого находятся цепи ассоциаций. Но с окончанием действия оканчивается и «мыслитель-
ный» процесс, ибо он у обезьян ограничен конкретной данной ситуацией, рамками данного
действия. В отличие от человека обезьяна не в состоянии оторваться от данной конкретной
ситуации, она не может сама проявить далеко идущую инициативу, сделать хотя бы про-
стейшее изобретение, требующее обобщения.
Мышление в своём возникновении неразрывно связано со следующей, второй ступенью в
развитии высшей нервной деятельности, свойственной только человеку и принципиально,
качественно отличной от высшей нервной деятельности не только и принципиально, качест-
венно отличной от высшей нервной деятельности не только Низших животных, но и наибо-
лее высокоорганизованных обезьян.
Возникновение второй сигнальной системы явилось поэтому поворотным моментом, пе-
реходом от одного качества к другому, более высокому. Такой переход, разумеется, был под-
готовлен длительным развитием первой сигнальной системы у наиболее высокоорганизо-
ванных животных. Чтобы перейти от высшей нервной деятельности животных к человече-
скому мышлению, необходима была выросшая в процессе трудовой деятельности, на основе
практического опыта сотен поколений, способность реагировать не только на прямое раз-
дражение, но и на звуковой раздражитель особого рода — слово. Нужно, чтобы вызывающее
реакцию ощущение замещалось словом,— это и есть вторая сигнальная система. Организм
теперь реагирует уже не только на сигналы непосредственных внешних раздражений, но и на
сочетания звуков, которые вначале сами были реакцией на такие раздражители. Сочетания
звуков — слова становятся «сигналами сигналов». В них выражаются общие черты и качест-
ва, представленные во всём многообразии конкретных явлений и ощущений, и поэтому зна-
чение речи для становления человеческого мышления огромно. В. И. Ленин писал по этому
поводу: «Всякое слово (речь) уже обобщает. Чувства показывают реальность; мысль и сло-
во—общее» 1.
В словах, в языке выражается уже отвлечённое мышление, в языке же оно и формирует-
