Через пять часов она уже была в городе у моря. И первое, что сделала там — это вынула из кошелька и надела на палец кольцо с малахитом. А, идя по старинному перрону, поймала себя на мысли о том, что могла бы и раньше часто приезжать сюда. Ведь это определенно чудеснейший город на свете. Почему она не делала этого? Ах да, ее печалили мысли о маме… Подумать только, насколько интересней была бы ее жизнь, если бы ее отец не оказался мерзавцем.
Выйдя с перрона, Эльза купила мороженое и села на скамейку. Луч солнца прокрался сквозь крону каштана и солнечным зайчиком заглянул ей в глаза. Она зажмурилась, улыбнулась и откусила мороженое. Нет, она не будет думать о плохом, ее ждут дела. По крайней мере, одно дело, которое она планирует сделать прямо сегодня.
Доев самый вкусный в ее жизни пломбир, Эльза набрала номер такси, и вскоре уже стояла у широко распахнутой двери подъезда. На площадке было темно, но условный стук «La vie en rose» сделал свое дело: дверь быстро открылась, и Эльза увидела на пороге женский силуэт. Но это была не мама. Это была Французская проститутка с бокалом в руке. Правда, узнать ее можно было только по осанке.
— Здравствуйте.
— Привет. Меня зовут Майя.
— Меня — Эльза.
Майя хрипло рассмеялась. На этот раз она была без шиньона, в дорогих джинсах и свободной желтой блузе.
— Я тебя помню, — и с улыбкой крикнула вглубь темного коридора: — Мануэла, это к тебе! У кого-то, кажется, чутье на праздники.
Взяв Эльзу за плечо свободной рукой, она увлекла ее в дом, шепнув на ухо: «У меня сегодня день рождения». От пожилой женщины, которую Эльза видела в прошлый раз в образе фрика, пахло духами «Poison» и немножко шампанским. Отчего-то это смешение ароматов показалось Эльзе знакомым. И вообще она внезапно почувствовала себя очень уютно.
Они дошли до дальней комнаты, из приоткрытой двери которой лился приглушенный свет. Эльза вошла и ахнула. На окна опускались все те же тяжелые портьеры, посередине комнаты стоял тот же круглый старинный стол с гнутыми ножками. Но обстановка совершенно изменилась. Везде горели свечи, и их было множество. Некоторые стояли в канделябрах или подсвечниках, некоторые — на обычных блюдцах, и света они давали столько, что никакого другого освещения не требовалось. Вокруг стола сидели мама, Элла, Наташа с мужем и еще несколько человек, которых Эльза не знала. Мама всплеснула руками, выскочила из-за стола и повисла у нее на шее.
— Лизанька, счастье мое! Как чудесно! И ты так вовремя…
