Великая вершина | страница 60
— Милые? — подсказала Соня.
— Беспомощные, — нехотя подтвердил юноша.
Для Сони признание Эрвина оказалось невероятным. Значит, парень совсем не такой, каким хочет казаться. Он добрый, мягкий, он любит Горыныча, он всё ей сейчас расскажет о гонке. Соня с надеждой взглянула на Эрвина, готовая броситься к нему на шею от подступившей нежности.
— Что там завтра будет на соревновании? — девочка легкомысленно махнула рукой в сторону, будто спрашивая о намечающейся вечеринке. — Что надо делать?
— Лететь в хвосте к финишу, — сказал Эрвин и вскочил с кровати. — Никуда не торопиться и ни во что не вмешиваться! — он приблизился к Соне. — Тебе нельзя с ними соревноваться, дай мне слово, что больше не будешь никуда лезть.
— Извини. Я испугалась. Ты сам говорил, что тебя ищут, — тихо сказала Соня.
— Мне не нужна твоя помощь. И никогда не будет нужна, — медленно, будто вбивая слова в голову непонятливой девчонке, произнес Эрвин. — И еще. Если они узнают, кто ты, будет гораздо хуже.
— А кто я? Кто я? — вспыхнула Соня.
— Ты никто, в этом всё дело, — сквозь зубы процедил Эрвин.
Нежность к парню испарилась, будто ее и не было. Продолжать разговаривать в том же духе не хотелось. Девочка поежилась как от холода и вышла из палатки. Выяснение отношений на повышенных тонах заразно. Только начнешь — и переругаешься вдрызг. Наговоришь гадостей, а потом пожалеешь. Конечно, Соне было что ответить Эрвину. Но перед гонкой хотелось хоть какого-то равновесия.
Темнело. В голове, как на повторе, крутился разговор с Эрвином.
«Обойдусь как-нибудь без твоей помощи! — злилась девочка. — Так тебе и надо, что получил фингал, я бы еще добавила для симметрии!»
Понемногу приходило успокоение, тяжелые мысли растворялись в сумерках. Спать совсем не хотелось. Небо завораживало, и казалось, оно ответит на все вопросы, стоит только спросить.
«Как всё завтра пройдет, получится у меня?» — гадала Соня, глядя на звезды.
Но безмолвная Вселенная оставалась на диво молчаливой.
Привязанный Горыныч притих, положив голову на лапы. Соня принесла еще воды в широком деревянном ведре: пусть хоть попьет, если есть нечего. Посмотрела, как он тянет воду, вытянув губы в трубочку.
— Наверное, тоже нервничаешь. Ты такой чувствительный, — вздохнула девочка. — Побуду рядом. Лучше с тобой, чем с этим злобным троллем.
Лагерь затих, ночь полноценно вступила в свои права, а Соня всё никак не могла выкинуть мысли из головы. Ей на миг захотелось отказаться от гонки, но потом она обругала себя за трусость, даже стукнула по лбу, чтобы утихомирить разыгравшееся воображение. Она будет участвовать, высота ее не страшит, она ничем не хуже той высокомерной фифы!