Великая вершина | страница 59
— Тебе помочь? — как можно деликатнее спросила девочка.
— Не надо, — сквозь зубы процедил Эрвин, — пошли.
Да уж, можно было и не любезничать, сегодня все равно не ее день.
Команда из Межгорья молча продолжила поиск места ночевки. Шатер нашелся лишь на краю лагеря, там, где волнами к нему подступали лесистые холмы. Он оказался небольшим, а флаг — треугольным. Дракону полагалось ночевать на утоптанной площадке, снабженной толстой длинной цепью с ошейником, которая тянулась к вбитому в землю железному колу.
Эрвин, не глядя на попутчиков, молча удалился в палатку.
«Фу ты, ну ты. Какие мы гордые!» — Соня проводила взглядом взбешенного парня.
Ничего не оставалось, как самой привязывать и расседлывать Горыныча. Она проделала всё это не торопясь, оттягивая неприятный разговор с Эрвином. Из головы никак не шел образ синеглазого и его спутницы. Просто наваждение. Конечно, бывают такие красавцы, но они точно не для нее!
Девочка стащила со спины Горыныча седло, переместила его на толстую жердь, укрепленную на вкопанных в землю столбах, и нацепила на шею дракона предназначенный для него ошейник с цепью. Потом принесла ведро воды из колодца, но корма для Горыныча не нашла.
И только спустя час Соня набралась решимости и проскользнула в палатку. Огляделась, остановилась у входа. Внутри располагались четыре походные кровати, простой стол, грубо сколоченные лавки. Эрвин лежал на одной из кроватей, набросив на себя баранью шкуру. Девочка издали посмотрела на него.
— Надо холод к синяку приложить, — предложила она миролюбиво.
Эрвин молчал.
— А кто этот здоровый, который всех раскидал?
— Веригла Могучий, — ответил юноша.
— Твой кумир?
— Он гораздо лучше Добромира.
— А Добромир кто? — не унималась Соня.
— Красавчик, который в стороне стоял.
— А те, что напали?
— Команда Энобуса. Мелкий — Жур Балясин, лысый психованный — Старх Лютый, а жердяй — Кровенц Пигайло.
— А почему у драконов в лагере нет одного или двух гребней? Я толком не поняла.
Соня одновременно хотела разговорить Эрвина и узнать всё о местных драконах. Очень уж неправильными и покалеченными они ей показались.
— Так положено. Ездовым убирают гребень, как только они рождаются. Тогда седло нормально крепится.
— Но у Горыныча всё на месте!
— Что ты пристала? — Эрвин сбросил с себя баранью шкуру и сел. — Я не смог срезать гребень, что тут объяснять! Не смог, потому что не делал этого никогда. Мне было страшно… причинить ему боль. Ты же не видела новорожденных драконов, они… они такие…