В один момент у меня есть тело, а в следующий — кожа, кости, мышцы и кровь превратились в осознанную мысль. В мгновение ока я становлюсь единым целым с тьмой. Я пересекаю комнату, и у меня даже нет времени чувствовать удивление или страх по поводу того, что могу сделать это… что могу стать ночью, прежде чем я снова появлюсь между мамой и дверью, мое тело снова становится материальным. Глаза матери расширяются, когда она замечает меня.
— Прости меня, — говорю я, и моя рука тянется к дверной ручке. Вдалеке я слышу топот солдатских сапог, — но ты же не труса воспитала.
Прежде, чем она успевает отреагировать, я открываю дверь и выскальзываю. Нужно закрыть дверь. Вновь сила поднимается, приспосабливаясь ко мне и дверь хлопает. Я почти смеюсь над тем, как легко использую магию. Гораздо проще, чем сдерживать ее.
— Десмонд! — в приглушенном голосе матери сквозит паника. Сила матери сражается с моей, пока она бросает заклинания в дверь, но все бесполезно, так как я в магии сильнее ее. Гораздо сильнее. Дверь не сдвинется с места в ближайшее время. Теперь уже моя мать будет вынуждена бежать из задней части комнаты, а я буду противостоять людям моего отца.
Вот и отлично. Он все равно преследует меня.
254 года назад
Дверь в комнату матери громыхает.
— Десмонд! — снова кричит мать.
Я игнорирую ее, пересекая гостиную, и направляюсь к входной двери. Я все еще слышу топот солдат и, судя по звукам, они еще не добрались до нашего дома. Я открываю входную дверь и в конце темного туннеля вижу эскадру, идущую по сырому проходу. Именно тогда и только тогда я понимаю, что у меня нет плана. Как только меня замечают, мужчины, и женщины в форме начинают бежать по туннелю к дому, положив руки на рукояти мечей. Это не светский визит. В это мгновение я действительно понимаю, что королевская кровь, текущая во мне, смертный приговор. Но она же делает меня сильным. Очень сильным.
Я расправляю плечи и встаю тверже. Моя мать не пожертвует собой сегодня. Не ради меня.
«Останови их».
Магия вырывается из меня, пульсируя по пещере и искривляя свет прежде, чем врезаться в солдат. Они, все, как один, падают на спину, словно срубленные деревья. Никто не встает.
Стоит оглушительная тишина.
Я их… убил?
Но когда я вглядываюсь, один из них шевелит рукой, а другой вздыхает. Мои мышцы расслабляются. Без сознания, не мертвые. Я отступаю, проходя через дом, силой, а не рукой закрываю входную дверь. Пора уходить.
Я возвращаюсь через гостиную в спальню матери. Только положив руку на дверную ручку, понимаю, что там тихо. Слишком тихо.
