А старая пекарня с маленькой печью, ручное изготовление теста, а главное длительное созревание закваски из хмеля — вся эта допотопная домашняя канитель не могли привести к росту производительности пекарни. Конечно, хотелось бы сохранить прежнее качество хлеба, но настоятельно требовалось увеличить также и количество. Выбирать надо было что-то одно, и выбрали количество. Логическим завершением этого стало строительство новой пекарни, естественно, с автоматизированной линией производства наливного хлеба, по сути — стандартных печеных лепешек из дрожжевого текста.
Как уже неоднократно бывало у Прасковьи Яковлевны, на то место, где она хорошо поставила работу, находилась куча претендентов. Так повторилось и при вводе в строй новой пекарни — за место начальника, да и просто за право работать там шла драка. Кандидатура Прасковьи Яковлевны даже не обсуждалась, оставлять ее в пекарне не планировали.
Ей предложили перейти в сельмаг — рядовым продавцом. Там работала бригада из трех человек, требовался четвертый. Самым страшным было то, что тут сотрудники несли солидарную материальную ответственность. А значит, от каждого из них требовалась кристальная честность. До сих пор Прасковье Яковлевне не приходилось работать в торговой бригаде...
Долго не хотела она соглашаться на этот перевод. Но ее убедили, что зря она сомневается, что все люди в бригаде сельмага достойны доверия. Однако одно то, что бригадиром была небезызвестная Жаран Дора Антоновна, жена бывшего председателя колхоза, которая вместе с мужем вернулись из эвакуации с полным набором золотых коронок во рту, только усиливало сомнения. Второй по значению фигурой была некая Любовь Алексеевна Апурина (в девичестве Руденко) — женщина видная, молодая, замужняя вторым браком, но с азартом посматривающая на чужих мужей. У Любови Алексеевны не было среднего образования, и она подумывала о том, чтобы записаться в школу рабочей молодежи... Эти часто озвучиваемые планы характеризовали ее положительно, несмотря на то, что с их реализацией она не спешила, надеясь на силу партбилета. Третьим сотрудником была Лида Репий, только что окончившая школу и числящаяся тут ученицей. Как ученица она материальной ответственности не несла.
— Надо пробовать, — советовал Борис Павлович, когда Прасковья Яковлевна обсуждала с ним этот вопрос. — Уже то хорошо, что тебе не придется мешки носить.
— Понимаешь, эти двое — просто мерзавки. Они постоянно работают вместе, а остальные люди возле них не держатся, то и дело меняются. Уходят обиженными.
