Прасковья Яковлевна и Борис Павлович, гордившиеся Александрой в ее школьные годы, ходили теперь с поникшими головами, прятали глаза от сочувствующих взглядов односельчан. Одно дело — не добиться успеха. И совсем другое — после неудачи нагородить глупостей, гробящих жизнь. Апогеем стала неспособность Александры справиться с проблемами в личной жизни, за которую она так боролась. Она свалила все на отца с матерью, сделав их рабами созданного ею положения вещей...
Вот когда дети Александры Борисовны будут писать книгу о ней, я им подробнее расскажу о тех событиях. Во всех деталях! А сейчас речь о Прасковьи Яковлевне и о том, что ее старшая дочь оказалась источником больших несчастий для нее и для Бориса Павловича. Дочь ударила их в самое уязвимое, самое ранимое место — в гордость за своих деток.
Тем не менее хуже другое — Прасковья Яковлевна видела, что Александра даже не сознавала, что на самом деле являлась для семьи воплощенным злом, насланным сверх остальных трагедий. Со всем вероломством дочь полагала, что имела право так страшно осложнять чужую жизнь, как будто в этом заключались ожидания ее родителей.
Дело прошлое... Но тогда нельзя было не посочувствовать Прасковье Яковлевне, о которой ведется рассказ. Она буквально почернела на глазах. Куда-то сгинула вся ее энергия, предприимчивость, деловитость. Испарилось вдохновение. Безразличие овладело ею, работать ей стало тяжело. Она даже внешне изменилась — исчезла ее стройность, в плечах проявилась усталость. Глаза перестали светиться задором.
Дочка по своему разумению устроилась учиться буквально куда-нибудь — в швейное ПТУ{17} при Облбытуправлении. Жуть! И это при том, что она не умела иглу в руках держать. По всему выходило, что толку с нее не будет и ждать добра не приходилось. Нельзя превзойти себя и изменить упущенное время. Но это был ее выбор... на который, действительно, она имела право.
Прасковья Яковлевна, как каторжанка, принуждена была вести эту жалкую жизнь — без мечты, без ожидания радости в будущем... Ей казалось, что солнце перестало светить на землю и больше не появится в небесах.
Тем временем Борис Павлович, который много занимался реставрацией, монтажом и введением в строй репарационной техники, был награжден Орденом «Знак Почета» с формулировкой: «за трудовой героизм и высокие производственные показатели в деле послевоенного восстановления народного хозяйства». Правда, это случилось еще в 1951 году. И как полагается владельцу Ордена, он имел определенные льготы и привилегии, а они с каждым годом наполнялись все большим и большим значением, возрастали в зависимости от стажа награжденного.
