Но были скрытые травмы, то и дело дающие о себе знать. Так, часто сказывались последствия забоев внутренних органов: почек, селезенки, легких, сердца... От этого у Гордея часто ныла спина, случались перебои с пищеварением, при физических нагрузках появлялись одышка и боли в позвоночнике. Был бы жив отец, замечательный врач, он бы расшифровал эти симптомы и добрался бы до сути. А затем и вылечил бы своего сыночка. Но теперь что же... Приходилось полагаться на доброту тех людей, что хоть как-то помогали ему.
Неизвестно, что умилило Рамана Бар-Азиза в светловолосом и белокожем славянском мальчике. Может, синева глубоких, как озера, больших глаз, может, пронзительная доверчивость взгляда или открытость широкой улыбки. Или покорил его необыкновенный ум Гордея, взрослость в рассуждениях, недюжинность доводов... Или, в этом ассирийце заговорила тоска по сыну, о котором мечталось, но который пока что не родился... А возможно, оказался Раман гораздо талантливее Дария Глебовича на то, чтобы почувствовать аромат судьбы. Скорее, все разом завязало ассирийское сердце узлом милосердия и позвало заботиться о Гордее.
Мог Раман усыпить бдительность Зубова, оставленного сторожить поклажу своего господина, и все-таки забрать из нее драгоценности его пострадавших гостей, фактически уничтоженных и беспомощных, зная, что поступок этот останется безнаказанным? Вполне мог, конечно. Но не сделал этого. И Гордей, поправившись, в целости и сохранности нашел сокровища, вывезенные отцом из России для закупки в Багдаде целебных трав и снадобий. И большая ему от этой находки была опора и подмога. Казалось, это отец с небес послал ему свое благословение на жизнь.
***
Едва придя в себя и встав на ноги, Гордей начал пытаться помогать Раману. Сообразительному мальчишке хватило пары дней, чтобы он осмотрелся и понял, что здание, где происходит деятельность его спасителя, является, если исходить из нашего понимания, всем сразу — и магазином, и аптекой, и складом. Торговля тут велась активная, потому что место было исстари известное, ведь именно в Багдаде были открыты первые аптеки и больницы мусульманского мира.
Видимо, эта аптека, устроенная в старинном обособленном здании и бережно передающаяся из рук в руки, была исторически одной из самых древних и прославленных. Ее уникальность состояла еще и в том, что она единственная из всех не была привязана к больнице, а существовала сама по себе, независимо от других заведений. Тут же, в другом крыле здания, располагалось жилище Рамана, и за счет этого он мог посвящать работе все свободное время суток — кто был его постоянным покупателем, тот при возникшей надобности без стеснения стучал прямо в окно его опочивальни.
