— Это расстояние…
— И направление, — добавил Сентемар. — Так что мы легко его выследим. Да, поцелуй мне понравился. Ровно до того момента, как у меня начали расти перья.
— На здоровье, — ответила я.
— Повторим как-нибудь?
— И кем ты хочешь стать в этот раз? Гусь подойдет? Долгошеий надменный гусь. Как по мне — в самый раз, — хихикнула я.
— А может, обойдемся без птиц?
— Тогда превращу тебя в кота. И будешь целоваться со своей кошкой, — усмехнулась я.
— Идти нам пару кварталов, — усмехнулся Сентемар, может…
Он встал так, чтобы я могла взять его под руку. Я и взяла. почему нет, в конце-то концов? Думаю, мы выглядели не такой уж плохой парой. Только бы не превратиться на ходу опять в индюка и курицу.
Мы шли среди похожих на куски сыра треугольных домов, в небесах висело опоясанное кольцами синее солнце, а рядом с ним приютилось желтое. Прямо перед ними пролетела стая красных птиц, а вслед за ними помчался крылатый кот. Его восседающий на дереве неподалеку сородич вопил лозунги о запрете кастрации и чрезмерного тисканья. Оставшийся за спиной пес беседовал с кем-то о трех хомяках. И все это становилось привычным.
Чертовски привычным, словно я с детства росла в этом мире, будто еще ребенком бегала по покрытым травой улицам и беседовала с котами. А родной мир с его бесконечным гулом машин, серостью и рекламой туалетной бумаги, способной проникать в самые труднодоступные места, казался таким далеким.
— Какие у тебя отношения были с Дашей… Ренсеминой… Моей предшественницей? — спросила я.
Сентемар искривился.
Мы не были очень уж близки. Иногда говорили по душам, но не были ни любовниками, ни даже друзьями. Мне постоянно казалось, что у неё есть какая-то другая жизнь, которую она старательно от меня прячет. Думал, она вопреки запретам нашла себе парня. Конечно, я никуда не докладывал. Хочет быть счастливой — пусть будет. Но оказалось, это не парень… Никогда не мог подумать, что заговоры и интриги — по её части.
— Я тоже, — ответила я. — Перед тем, как я попала сюда, она мне показала вывеску с каким-то врачом, называла его некромантом, потому что эта вывеска висела над кладбищем с надписью «Встань и иди». Думаю, а может, она не замышляет ничего плохого? Вдруг ею кто-то манипулирует?
— Понятия не имею, — ответил Сентемар. — И чтоб узнать, нам нужно её найти.
— Там мне показалось, что они готовились к какому-то ритуалу. Не знаю к какому, но для него и нужно яйцо. Не догадываешься что они замышляют?
