Мои друзья и горы. | страница 3



    Дополнительную остроту этому путешествию придавала необходимость устройства переправы через очень серьезную горную реку Киргиз-об, что и было основной задачей для передовой группы. Нам потребовалось пять дней, прежде чем мы смогли перебросить прочный двухсотметровый трос через эту реку, закрепив один его конец на дереве, а другой — на сборной треноге, закопанной в галечник на противоположной стороне. Когда стала подходить основная группа, мы с моим другом Джурой Нишановым дня три-четыре жили как паромщики, чьей единственной задачей было обеспечить переправу очередной группы людей, после чего они уходили вверх по тропе в базовый лагерь, а мы оставались вдвоем до следующего утра. Даже сейчас я помню об этих днях как о времени полной свободы, беззаботности и радости от общения с другом.

   Начало работы экспедиции — заброска грузов в верхний базовый лагерь на «Сурковой поляне», первые выходы на акклиматизационные восхождения — все это протекало гладко, и если что и вызывало беспокойство, так это некоторый цейтнот, образовавшийся из-за незапланированной длительности караванных подходов. Однако не прошло и двух недель нашей работы в горах, как произошли события, которые радикальным образом изменили ситуацию, и после которых было уже невозможно говорить о каких-либо спортивных планах экспедиции. Про эти события и будет мой дальнейший рассказ.

8 августа, ночь. Мы, а это Костя (Кот) Туманов, Саша Балдин и я, спускаемся по крутому фирновому склону, спадающему с гребня пика Патриот (6320 м), вдоль вертикальной борозды, сначала отчетливой, а затем все более неразличимой в наступающей темноте. Это — след падения связки Сергея Репина и Лени Шанина.

  Их срыв произошел на наших глазах два часа назад на высоте 5600 м, когда мы шли вниз по гребню и надо было обойти большой скальный выступ («жандарм») на гребне, спустившись для этого по фирновому склону, слегка прикрытому снегом. Шанин шел первым. В какой-то момент он поскользнулся, нога поехала вниз, он попытался задержаться, опираясь на ледоруб, тот сломался, и в следующую минуту Леня беспомощно покатился по склону. Сергей уверенно страховал его через ледоруб, склон был не очень крутой, и мне казалось (а я был в 7—10 м от первой связки), что вот-вот Леня остановится. Но от рывка у Сергея тоже переломился ледоруб, и вот уже и Репин покатился по склону, безуспешно пытаясь задержаться обломком ледоруба. Все это происходило совершенно беззвучно, как в немом кино. Через несколько мгновений взгляд зафиксировал, как одно за другим два тела скрылись за крутым перегибом, затем какой-то темный клубок мелькнул еще раз где-то уже значительно ниже, и больше ничего в поле зрения не появилось. Полная тишина, и время будто остановилось.