— Петри, я говорила тебе в таких случаях оставаться на месте?
— Да, но я запаниковала. Они стреляли из водных пушек и резиновыми пулями. Извини, мам. — Я называю ее мамой только когда хочу поддразнить ее, я знаю, это сводит ее с ума. Это хоть что-то делает с силой имен и показывает, как ярлыки возвращают женщину к старомодным стереотипам. Она писала об этом статью в Таймс. Не то чтобы я читала ее, доступ к ней платный. Я не собиралась платить, чтобы прочитать материал, который могу услышать бесплатно за ужином.
Она провела рукой по своим соломенным с проседью волосам и вздохнула.
— Все будет хорошо. Я сообщила своему адвокату, и мы решим эту проблему.
— А ты не можешь просто позвонить Максу? — спрашиваю я.
— Нет! — резко отвечает она. — Это семейный вопрос.
— Но ведь Макс играет в гольф с Министром внутренних дел?
— Хватит, Петри. Макс сейчас в самолете из Гватемалы. Кроме того, ты не можешь бегать к нему с каждой маленькой проблемой как ребенок. Тебе нужно учиться нести ответственность за свои действия.
По тому как скривился ее рот при упоминания имени Макса, можно сказать, что дело не только в моем аресте. Должно быть, они с Максом опять поссорились. Шикарно!
— Мы все уладим, не волнуйся. Только ты и я. — Зизи похлопывает меня по колену, а потом отдергивает руку в ужасе от липкого красного пятна на ладони. Она вытирает ее о кожаное сидение.
— Слушай, ты можешь не влезать в это? — говорю я.
В тусклом свете, проникающем снаружи, я увидела, как ее глаза увеличиваются.
— Не лезть в это? Не лезть в это! Это нарушение наших прав, Петри! Или для тебя это не имеет значения?
— Нет, конечно, имеет. Просто… ты можешь не возмущаться так? Я уверена, что все будет в порядке.
Она сложила руки на груди и отвернулась от меня.
— Хорошо, я не буду в это вмешиваться. Но не приходи ко мне в слезах, когда они решат отправить тебя в исправительную колонию. Вы же не думаете, что я не знаю об их существовании? — говорит она, наклонившись вперед и обращаясь к полицейским. — Я член Амнистии. Я записываю весь этот разговор, вам известно? — Она опять откидывается на спинку сидения. — Посмотрим, как они запляшут, когда их варварский процесс пойдет не так как надо.
— Я не советовал бы вам это делать, мисс Куинн, — говорит Ли, даже не оборачиваясь. — Вам могут быть предъявлены обвинения в подстрекательстве к насилию.
Рот Зизи открывается и закрывается снова. Я пытаюсь не улыбаться. Остальная часть пути проходила в тишине. К счастью.
