Крылов воспроизвел в памяти простреленный висок второго охранника.
Странно все это — преступники находятся в здании уже не менее пяти минут, а охрана продолжает пребывать в полном неведении и смотрит по телевизору какую-то мелодраму.
Полковник уложил в папку чертежи и нажал на кнопку селектора.
— Майор Гаврилов?
— Да, товарищ полковник, — раздался в ответ глуховатый голос.
— Принесите мне дело старшего лейтенанта Маркелова.
— Слушаюсь, товарищ полковник.
Глава 8.
ЖЕНЩИНЫ ЛЮБЯТ ГУСАРОВ
— Знаешь, Захар, у меня есть мечта. Проехаться по всем ресторанам Москвы и отведать всюду фирменное блюдо. Представляешь, какое это будет ощущение! — восторженно щебетала Инна.
Захар проехал «Балчуг» и свернул на Раушскую набережную, откуда, не доезжая до Устьинского моста, юркнул в крохотный переулок, заставленный дорогими иномарками. Приходилось быть настоящим виртуозом, чтобы отыскать место среди этого парада роскоши.
В этот ресторан он наведывался нечасто. И совсем не потому, что терпеть не мог кожаных кресел, живой музыки и ненавязчивого стриптиза, а оттого, что даже самый легкий обед обходился в половину его месячного жалованья. Но сегодня случай особый: во-первых, он уже несколько дней в отпуске, а во-вторых, он был не один, и последний довод был весьма решающим. Следовало показать себя с наилучшей стороны — эдаким романтическим кутилой, способным выстлать ковер из стодолларовых купюр под ноги любимой женщины.
Женщины любят гусаров, особенно таких, что способны ради бахвальства вымыть шампанским собственных лошадей, и Захар старался соответствовать.
Деньгами он распоряжался так, как будто бы не знал им счета, и за скромный ужин в ресторане мог запросто отблагодарить угодливого официанта пятидесятидолларовой бумажкой.
Подобная роль транжиры и любимца фортуны ему нравилась все больше.
Захар чувствовал, что еще несколько дней куража, и роль засосет его так же крепко, как трясина кабана, неожиданно выскочившего на самую топь.
Боулинг, стриптизы, ночные клубы — это не его игровое поле. Его — это дешевая пельменная с бокалом пенящегося пива. Но он старался держаться так, как будто бы родился богачом и кутилой.
И, что самое удивительное, Захару верили все: швейцары, что стояли в дверях и думали, будто бы он имеет глубокие карманы, до самого дна набитые всякой «безделицей», начиная от изумрудов и заканчивая шлиховым золотом; официанты, знавшие, что он не даст на чай меньше десяти долларов; и, конечно же, проститутки, предполагающие, что, кроме сказочной ночи, он способен подарить им и норковое манто.
