— Все прошло отлично, — раздался звонкий голос, — как ты и предполагал.
С экрана Миша Хвост смотрелся неплохо. Культуристом, конечно, не назовешь, но тело подтянутое, в тонусе. Eгo можно было запросто принять за тридцатилетнего ухаря, если бы не кустик седых волос на груди. — Ты где?
— Я здесь, у твоего подъезда.
— По мобильному звонишь?
— Да. Мне зайти?
— Заходи. Расскажешь.
Подсветка, установленная у самого потолка, ровно падала на плечи и спину девушки, отчего ее фигура, и без того идеальная, приобретала еще большую утонченность и какой-то аристократизм. Такую натуру художники минувшего столетия любили изображать на фоне цветущего луга или в качестве амазонки, оседлавшей крутобокого буйвола, — сила и хрупкость всегда соседствуют.
Раздалась заливистая трель звонка, гость был у порога. Миша Хвост нажал на кнопку пульта — изображение мгновенно пропало. Он никогда не открывал дверь сразу, а предпочитал рассматривать гостя изнутри — простое, но очень эффективное средство, чтобы не получить пулю в голову.
В окуляре видеоглазка предстала фигура Олега Гришина. Парень как будто стеснялся своего немалого роста и неимоверно сутулился, отчего и получил погоняло Оглобля.
Хвост неспешно отомкнул замок и, отступив на шаг в сторону, пропустил ночного гостя.
— Проходи.
Он цепко проследил за тем, как Оглобля скидывает туфли, как неловко идет по мягкому ковролину. Длинные и широкие стопы, очень напоминающие лапти, утопали в густом ворсе. В окружении роскоши Оглобля смотрелся так же неуместно, как пожарная каланча среди элитного жилья..
— Ну, что скажешь? — спросил Миша Хвост, плюхаясь в мягкое кресло.
Он обратил внимание на то, что Оглобля сел только после того, как сам Хвост удобно устроил свою задницу в европейской роскоши, непринужденно откинувшись на Широкую спинку. Уважает.
— Все в ажуре! Оружие прибыло и уже на месте. Можно будет и забирать.
Чуток оглядимся.
— Некогда нам оглядываться. Дело не ждет.
— Ну, как скажешь…
— Ладно, завтра покажешь мне, где оно лежит, и еще Раз предупредишь этого фирмача, к которому мы его определим на склад. Да смотри за ним в оба.
Ничего-ничего, — погасил Хвост поднятием руки писк Оглобли. — Лучше перебдить, чем недобдить. В общем, скажешь ему, если не хочет остаться без башки, пусть не вякает. Сколько там?
— Как ты и говорил, вроде сотня. Еще пять десятков «ТТ».
— Я же говорил, волыны брать не будем! — стукнул ладонью о подлокотник Миша Хвост.
— Это ты напрасно, Миша, — обиделся Оглобля. — Тоже ведь деньги, их с ходу можно по пятьсот баксов за штуку сплавить. А если с умом подойти, так и за полторы тысячи вальнуть можно будет.
