— По-вашему получается, — с иронией сказал Тенцер, — что ваша жена вдруг впала в такую депрессию, что открыла окно и выбросилась вниз. А вы не поняли, что случилось, закрыли окно и спали до нашего прихода. Вы хотите, чтобы я в это поверил?
— Ничего я не хочу! — закричал мужчина. — Оставьте меня в покое! Вы думаете, я ее выкинул? Я что, идиот?
Беркович сделал шаг вперед и взглядом спросил у Тенцера разрешения задать вопрос. Тот кивнул и демонстративно заложил руки за голову.
— Я хотел бы знать, — заговорил Беркович, — причину вашей размолвки с женой.
— Это наше личное дело!
— Конечно, — согласился сержант, — но когда на вас падает подозрение в убийстве, личные отношения имеют прямо связаны с расследованием.
— Подозрение в убийстве! Вы рехнулись, сержант? Я спал, понимаете? Вышел в салон, а окно открыто, я его закрыл, и все!
Кишон даже изобразил руками, как он закрыл окно, и Беркович с недоумением, причину которого он и сам не понял, проследил за его жестом. Следующий вопрос он задал, не задумываясь:
— Но если все-таки предположить, что у вас была причина…
— Была! Ну и что? У половины мужчин есть причина, чтобы убить жену! Но никто не убивает, потому что это смешно! Это глупо! Я что, по-вашему, идиот?
— Это вы уже спрашивали, — механически заметил Беркович. — А все-таки, что за причина, если не секрет?
Кишон надолго задумался.
— Секрет… — пробормотал он наконец. — Какой секрет? У нее есть любовник. Я точно знаю, что есть, но не знаю кто. Неделю назад я ей так и сказал, а она… В общем, мы перестали разговаривать.
— Скажите, — сказал Беркович, поняв неожиданно, какая мысль не давала ему покоя, — кто живет в квартире этажом ниже?
— Этажом ниже? Эфраим живет, а что?
— Что он собой представляет? Молод? Одинок?
— Не то, чтобы молод… Как я. Одинок, да… С женой развелся год назад…
— Продолжайте, — кивнул Беркович Тенцеру, — я сейчас вернусь.
Прежде, чем позвонить в дверь Эфраима, Беркович обошел дом и снизу посмотрел на окна. Солнце поднялось уже довольно высоко, и стекла больше не отсвечивали.
В квартире Эфраима на звонок долго не отвечали, а потом раздался заспанный мужской голос:
— Кого еще черт принес?
— Полиция! — крикнул Беркович.
Несколько минут спустя, поднявшись к Кишону вместе с Эфраимом, изображавшим недоумение, Беркович сказал:
— Вот, господин Кишон, познакомьтесь, это и есть любовник вашей жены.
Эфраим от неожиданности едва не упал, схватился рукой за дверную притолоку и в следующую секунду, поняв все, бросился бежать по лестнице. Тенцер и Кишон вскочили со своих мест, но Беркович спокойно сказал:
