Сердце огня и льда. Леди | страница 94
– Нехорошо читать чужие письма, – напомнила я.
– Оно лежало на видном месте, – ни намёка на оправдание или раскаяние, только констатация факта. – И должен же я знать, как дела у нашей дочери.
– И как у неё дела?
– Хорошо. Ровно настолько, насколько может быть у ребёнка, воспитывающегося посторонней женщиной в глуши на краю мира.
– Ещё и суток с твоего пробуждения не прошло, а ты уже недоволен, – я села осторожно, отмечая удовлетворённо, что от усталости не осталось и следа.
– Естественно. Звериная община в лесу не место для маленькой леди. Чему её там научат – охотиться и территорию помечать? – Нордан отложил письмо на стол, поднялся, приблизился к кровати. Опустился рядом со мной на край, и мы потянулись друг к другу, теряясь в простых крепких объятиях, в родном запахе.
Обнять, прижаться, убеждаясь, что это не сон, что всё наяву. Уткнуться лицом в плечо, застыть в кольце рук, не думая пока ни о чём, наслаждаясь ощущением близости, тепла друг друга, осознанием, что мы вместе и между нами нет расстояний, физических ли, эфемерных ли.
Моё безумное счастье.
Время вновь отмеряется ударами сердца. Я начинаю считать и сбиваюсь где-то на втором десятке, а Нордан отстраняется чуть, целует меня. Ощущаю его губы, стук сердца, запах, бьющийся приливной волной радости. Остальное – неважно. Даже недовольство мужчины не отталкивает, но рождает восторг яркий, бурлящий пенистым потоком, на грани сумасшествия – наконец-то Нордан здесь, со мной, и пусть ворчит, сколько его душе угодно.
Поцелуй становится глубже, наполняется оттенками, новыми и полустёртыми временем. Знакомая кислинка нетерпения. Тающий на языке медовый привкус счастья. Кружащий голову хмель желания обладать целиком, здесь и сейчас, не размышляя, не анализируя. Я отмечаю смутно, как откидываюсь обратно на подушку, прижатая к матрасу мужским телом. Запускаю пальцы в волосы, перебираю мягкие пряди. Ладони Нордана скользят по моему телу, стремительно, лихорадочно, знакомясь заново с изменившимися немного линиями, очертаниями. Накануне меня никто не раздевал, только сняли туфли, и я так и проспала в штанах и тунике. Мужчина тянет вверх край сиреневого шёлка, касается моего живота через плотную ткань штанов. Касается бережно, трепетно.
Я помнила этот жест. Пусть и было оно давно, и так недолго, но…
– Шель, у нас гости.
– Пусть зайдут попозже, – предложил Нордан раздражённо, однако поднялся, позволяя мне сесть и поправить тунику.