– Ничего себе ты забрался, – заметила лисица.
– Зато тихо и меньше лишних глаз, – Дрэйк отступил в сторону, приглашая нас в дом.
Мы по очереди поднялись на крыльцо, прошли внутрь. За порогом единственное небольшое помещение, напомнившее живо о нашем домике в общине, – кухня, столовая и спальня сразу. Есть стол, три стула, очаг, шкаф, кровать. Ещё столик с тазиком и кувшином для умывания. Две полки на стене, одна заставлена жестяными банками, другая книгами. Куртка на спинке стула, бумаги на столе. И сам Дрэйк, в мешковатых чёрных брюках, в тёмно-зелёной рубашке навыпуск, непривычный, незнакомый. К аромату сандала и лета примешивался резковатый запах бензина и металла.
– И давно ты устроил здесь убежище от мирских забот? – Беван огляделся, выдвинул один из стульев и уселся, не дожидаясь приглашения хозяина.
– Два года назад, – Дрэйк бросил на бывшего собрата осуждающий взгляд. – По крайней мере, здесь мы можем говорить свободно, не думая о чужих ушах. Лиссет?
– Благодарю, – лисица опустилась на предложенный Дрэйком стул.
– Выпить-то хоть предложишь? – осведомился Беван.
– Не рано ли?
– Как раз.
Когда-то я видела похожего Дрэйка. Всего лишь однажды, когда мужчина вернулся утром от своей любовницы. И всё же сейчас я терялась, пытаясь соотнести привычный образ с непритязательной обстановкой дома, с простой небрежной одеждой, что более пристала Нордану, нежели безупречному Дрэйку. Вдыхала запах с новыми нотками, слишком сильными, чтобы появиться после обычной поездки в автомобиле. Понимала, что странно разгуливать по посёлку одетым как столичный щеголь, но не могла избавиться от ощущения скованности, неловкости, возникающей при общении с незнакомцем.
– Айшель, – Дрэйк повернулся ко мне, коснулся моих пальцев.
– Дрэйк, – я улыбнулась вежливо, натянуто.
– Потом обниматься будете, голубки, – вмешался Беван. – Давайте сначала делами займёмся, а уж затем вы сможете с чистой совестью пообжиматься в укромном уголке. Или будете Норда дожидаться?
Я вспыхнула невольно. Дрэйк выдвинул мне оставшийся стул, я села.
– Бев, с огнём играешь, – напомнила Лиссет ехидно.
– Да, былой наглости ты не растерял, – произнёс Дрэйк, прикоснувшись мимолётно вновь, теперь к моему плечу. – Раз тебе так не терпится, предоставляю тебе право первого слова.
История Бевана о странствиях и поисках, о древнем храме и жрецах, об испытаниях, смерти и возрождении не отличается от того, что мужчина рассказывал прежде. Я предполагала отчего-то, что Дрэйку Беван поведает больше, но нет, история всё так же скупа на подробности, коротка, лаконична, словно сводка новостей маленького сонного города, где день ото дня ничего не меняется и не происходит. В свою очередь Дрэйк не уточняет деталей, лишь иногда задаёт незначительные вопросы, проясняя для себя ту или иную мелочь. И я подозреваю, что если Беван и решится рассказать больше, то не станет говорить при нас с Лиссет, предпочтя побеседовать с Дрэйком наедине.
